Затихаю, положив голову ему на плечо и вслушиваясь в ласкающие интонации. Приятно. И рассуждает он правильно.
— Значит, вы не предложите ей стать вашей официальной любовницей? — подняв голову, заглядываю в прозрачно-оранжевые глаза.
Тогрис непонимающе хлопает светлыми ресницами.
— А вы хотите, чтобы в нашей семье была фаворитка? — наконец сдавленно спрашивает он.
— Нет, не хочу, — выдыхаю с облегчением. Всё же слова Рильмины, что Тогрис подумает насчёт их совместного будущего, если мы с ней подружимся, прочно засели в памяти. — Просто подумала, что у вас могло быть такое желание, раз вы попросили моих родителей устроить её на должность фрейлины.
— Ясно. Вы восприняли этот поступок, как мой личный план. Но я это сделал лишь потому, что обещал Рилу помочь его сестре устроиться в жизни, — терпеливо объясняет Тогрис, ласково скользя пальцами по голой коже моей руки. — Единственные, кто меня поддержал сразу после ранения и последующей лавины обвинений в некомпетентности — мои близкие. Отец, сёстры, Рил и Рильмина. Они все помогали мне. И в отношении сестры своего друга я не мог остаться неблагодарным, тем более что из-за тесного длительного контакта у неё пошла ко мне привязка. Но моя благодарность вовсе не подразумевала длительных отношений. Рильмина приятная девушка, но вы...
Последнее слово прозвучало так выразительно, с таким чувством Тогрис в этот момент смотрел в мои глаза, что даже в груди что-то защемило, перехватывая дыхание.
— Идилинна, я безумно соскучился. По вашему голосу, синим глазкам, мягким волосам... — Он с явным наслаждением погрузил пальцы в пряди волос, наверняка испортив причёску, над которой так долго трудились фрейлины. — Последние ваши голографии в сети просто умопомрачительны — вы с каждым днём становитесь всё краше. А я ревную, когда думаю, что кто-то любуется ими так же, как я. Вы дали обещание, но от меня так далеко. Я с ума схожу...
Вот! Большего мне и не нужно. Вернее, нужно, но оно только через год станет возможным. А потому пока я получаю удовольствие иного рода, наконец начиная понимать Варию, которая с придыханием вспоминает свои целомудренные прогулки с Ваймоном. Хотя, казалось бы, что такого особенного? Ну слова, ну прикосновения, ну взгляды. А какой эффект!
Мне на самом деле хорошо сидеть с ним бок о бок, смотреть в глаза, держаться за руки, сочувствовать, слушая о событиях на Томлине и смерти короля, восхищаться популярностью созданного будущим императором игрового поля «Ривуса», рассказывать о Драке и его детских шалостях, вместе радоваться, что Тогрис снова может ходить... Мне совсем не хочется расставаться даже на ночь, несмотря на то, что утром я его снова увижу.
Поглощённая своими чувствами, молчаливую угрюмость Рильмины я замечаю не сразу. Спохватываюсь, лишь оказавшись в постели. Что случиться-то могло? С Тогрисом она не говорила, только с братом — они оба в коридоре перед холлом нас ждали.
— Отсутствие элементарного доверия случилось, — в привычной грубой манере сообщает фрейлина. — Не бери в голову.
— Не брать я не могу. Мне сейчас хорошо и хочется, чтобы все вокруг тоже были счастливы. А ты в этот план не вписываешься.
Решив не пускать дела на самотёк, я продолжаю допрос. Приподнимаюсь на локте, чтобы лучше видеть лежащую на соседней кровати девушку. Пусть моё ночное зрение и не такое отчётливое, как дневное, но видеть выражение лица это не мешает.
