– Нет! Это же всё неправда! Это, наверное, жены моего хозяина оговорили меня!
– Неужели ты презренная, думаешь, мы поверим сплетням женщин друг о друге? Сказано тебе – есть против тебя показания двоих, сказанные разными словами. Тебе не отвертеться. Начни говорить со мной. Раньше скажешь, меньше нашего времени и твоих слез. Пойми сама.
– То, что они сказали против меня – как вы знаете, что это правда?
– Это показания данные на священной книге. Тем более, что один из людей, давших показания, любезно пожертвовал на украшение мечетей в нашем городе.
– Вам дали взятку и оговорили меня?
– Тьфу на твой поганый язык! Это не взятка. Это бакшиш. Ты можешь дать на украшение мечетей? Не можешь. Ты – никто. Если бы всевышний считал бы тебя достойной, разве бы была ты рабыня? Разве сидела бы сейчас тут на полу?
– Что, все кто беден и несчастен, неугодны Всевышнему?
– Я считаю, что все кто богат и здоров, угодны Всевышнему. Разве не так? Впрочем, мы заговорились с тобой. До трех раз я попрошу тебя говорить правду. Если ты отказываешься – вина твоя на тебе. Будет с тобой работать Саид. У него говорят все. Даже те, у кого нет языка, – посмеялся он.
– Прошу вас, поверьте мне, я говорю правду!
– Расскажи, когда ты вступила в сделку с нечистым и стала колдовать?
– Поверьте…
– Ты красивая. Жалко. Господь создал тебя на радость людям, а ты предала его, переметнувшись на сторону его врага.
– Прошу вас…
– Помолчи. Саид, подними её.
Саид, мгновенно преодолев бессильное сопротивление узницы рывком поднял её вверх и натренированным движением всунул её руки в петлю, свисающую сверху. Она только ойкнула, когда затянувшаяся петля рванула её тело кверху и остановилась, заставив её стоять на цыпочках, еле сохраняя равновесие, чтобы на обрушить весь вес тела на стянутые кисти рук.
Двумя движениями Саид сорвал с неё верхние одежды и она, задохнувшись от стыда и от страха, застыла под жадными и любопытными взглядами в прозрачной нижней юбке.
– Я же говорил – ты красивая… Жалко такое портить – сочувственно поцокал языком Абу-Бакар. – Сознаешься или будешь упорствовать?
– Пожалуйста, прошу вас, поверьте это неправда, – скороговоркой пытаясь остановить события, залепетала она.
– Три раза я спрашивал. Три раза ты отказалась говорить честно. Да будет так. Место разговорам ушло, место железу пришло. Что, Саид? – отвлекся он на призывные жесты жилистого.
Тот покачал головой, от плеча к плечу, словно китайский болванчик, сопровождая это действие дурацкой ухмылкой.
– А, – понял лысый сморчок, – ясно. Никак мирское тебя не отпустит… Ну хорошо. Я не против. Видишь, колдунья. На меня твои чары не действуют. Всевышний давно исцелил меня от нездорового стремления к порокам женщины и наградил взамен рассудительностью и мудростью. Но не всем так везет. Саид, как горячий жеребец во время гона, всё время пытается найти успокоение там, где его нет... Но пока твое тело не испорчено результатом допроса, я позволю ему воспользоваться тобой. От тебя же не убудет. Ты тоже хочешь? – обратил он внимание на охранника, пустившего слюни по толстым губам. – Хорошо. Можешь присоединиться к Саиду. Я же просто посмотрю. Мне доставляет удовольствие видеть, как поражается хвостатый недруг рода человеческого.
Саид, подойдя сзади, приник к её волосам и жадно принюхался, шумно втянув воздух.
– Привяжи её как ласточку, – улыбаясь, прокомментировал Абу-Бакар, – чтобы удобно провисала, – вот эту ногу туда, а эту туда, – показал он на свисающие цепи.
