В этот момент мать и сын возвращаются в комнату.
– Простите, не помню, куда положила, не могу найти… У меня такой бардак!
– Вот как?
И все-таки странно. Если подумать, она ведь связалась с нами из-за плохих результатов пробного экзамена в сентябре. А теперь не может найти сентябрьский табель? Он должен быть чуть ли не первым, что мне захотели бы показать: «Вы только посмотрите на это!»
Мы продолжаем бессмысленное общение. В какие дни недели Ю посещает дополнительные курсы, как занимается дома в те дни, когда курсов нет, что делает в выходные и праздники… Ни на один вопрос я не получаю четкого ответа. Ю по-прежнему молчит, а его мать все повторяет что-то вроде «попытаюсь припомнить», «этим у нас занимается муж», «почему мама должна за тебя отвечать?», «ответь самостоятельно». Все, что я понял, – это что мать легко выходит из себя и что Ю ее боится, только эти две вещи. Мы явно не на той стадии, чтобы объяснять им преимущества частного репетитора. До этого пока далеко.
– Простите, могу я воспользоваться уборной?
Мне не выдержать этой двойной блокады. Нужно сменить обстановку. С этой мыслью я привстаю с места.
– Стойте! Нельзя!
Мать вскакивает с таким громким криком, что стопка бумаг на столе разлетается в разные стороны.
– Нельзя, подождите, прошу вас!
Опешив, я в растерянности сажусь.
– В чем дело?
В просьбе воспользоваться туалетом нет ничего бестактного. Тогда откуда такой протест? К тому же мать еще и выглядит странно. Глаза налились кровью, тяжело дышит…
Придя в себя, она садится на место, виновато глядя в пол.
– Простите… Я так резко закричала…
– Да нет, ничего…
– Я забыла, что туалет забился и сломался. Подумала, если не предупрежу вас, вы воспользуетесь им, выйдет нехорошо, вот и…
– В самом деле?
– Если вам очень-очень нужно, рядом есть парк.
– Не настолько, всё в порядке.
Позывы к мочеиспусканию я выдержу. Чего мне точно не вынести, так это странного дискомфорта, которым полнится этот дом.
Вернув на стол разлетевшиеся по полу документы, я решаю приступить к пробному занятию. Его цель – не только оценить способности ребенка, о которых невозможно судить по одному лишь табелю успеваемости, но и чтобы семья получила представление о том, как проходят занятия. Если ребенок подумает: «Ух ты, не ожидал, что это так интересно!» – это сильно приблизит нас к подписанию контракта. Любой родитель поддержит своего ребенка, когда тот мотивирован на учебу.
– Ну что ж, приступим. Где ты обычно занимаешься, Ю-кун?
– В своей комнате…
Ю указывает на второй этаж, но мать прерывает его:
– Нет, господин Катагири. Занимайтесь, пожалуйста, здесь. Я тоже хочу посмотреть, как проходят занятия.
– Понимаю, но тогда не получится реальной атмосферы занятий.
– Занимайтесь, пожалуйста, здесь, – повторяет она с безапелляционным нажимом в голосе.
Но и я просто так не сдамся.
– Ю-кун, тебе будет сложно заниматься под наблюдением мамы, не так ли?
Ю несколько раз кивает, но мать гнет свою линию:
– Родители решают, подписывать контракт или нет. Сегодня вы будете заниматься в моем присутствии.
Непреклонная позиция. Железная воля. Очень сложно вести занятие в присутствии матери, но против такого упрямства не попрешь. Если она снова попросит меня уйти, на этот раз мне и правда останется только попрощаться.
– Хорошо. Что ж, сегодня позанимаемся здесь.
При этих словах плечи Ю поникают. Похоже, он ожидал, что сможет хоть ненадолго избавиться от присутствия матери. Берет в руку механический карандаш.
