Она считала, что это Джерек виноват в появлении инспектора Спрингера, это было сродни тому, как если бы он вызвал сатану в рай.
Джерек был ошеломлен этим маневром, как и всякий другой влюбленный викторианской эпохи.
– Амелия, – это было все что он мог пролепетать.
Она, конечно, не ответила. Инспектор Спрингер дошел до своих ботинок и сел рядом с ними. Он вытащил из одного серый шерстяной носок. Пытаясь натянуть его на мокрую ногу, он задумчиво рассуждал сам с собой.
– Чего я не могу понять, так это нахожусь ли я при исполнении обязанностей, или нет.
Миссис Андервуд направилась в заросли папоротника, решительно исчезая в шелестящих на ветру глубинах. Джерек пустился в неуклюжую погоню. Гостеприимный хозяин в нем колебался только секунду.
– Возможно, мы увидимся, инспектор.
– Нет, только через мой…
Но пронзительный вопль нарушил их беседу. Они обменялись взглядами. Инспектор Спрингер забыл все, что разделяло их и, подчиняясь инстинкту, вскочил на ноги, заковыляв вслед за Джереком к месту предполагаемого преступления. Этого можно было и не делать, потому что миссис Андервуд собственной персоной с искаженными от негодования и ужаса лицом мчалась им навстречу. Увидев своих спасителей, она остановилась, судорожно хватая ртом воздух. Не в силах что-либо произнести, она лишь показала назад в качающиеся заросли.
Папоротники раздвинулись. На них уставился единственный глаз с тремя зрачками, устойчиво и вожделенно направленными на задыхающуюся от бега миссис Андервуд.
– Микбикс, – сказал хриплый вкрадчивый голос.
– Феркит, – ответил другой.
Глава третья
ЧАЙ В ПОЗДНЕМ ДЕВОНСКОМ ПЕРИОДЕ
Переваливаясь с ноги на ногу, в разодранных полосатых пижамах, гуманоиды в три фута ростом, с пуговицеобразными носами, грушевидными головами, большими ушами и длинными усами появились из кустов, вооруженные обеденной вилкой из серебра и серебряным ножом. Джерек однажды носил пижаму в детском убежище, страдая от режима робота, выжившего со времен поздних Множественных Культур. Он узнал капитана Мабберса, предводителя Латов, музыкантов-разбойников. Он видел его дважды со времени убежища – в кафе «Роял» и в Скотланд-Ярде, где им пришлось разделить тяготы совместного заключения.
При виде Джерека капитан Мабберс что-то недовольно хрюкнул, соблюдая все же интонационный нейтралитет, но когда все три его зрачка остановились на инспекторе Спрингере, он издал неприятный смешок. На инспектора это не произвело никакого впечатления, даже когда шесть Латов присоединились к своему вожаку, разделяя их.
– Именем ее величества королевы, – начал он, но заколебался, не зная, что делать дальше.
– Олд джа шет ок гонгонг пши? – презрительным тоном сказал капитан Мабберс. – Клишкешат ифанг!
Инспектор Спрингер, привычный к таким вещам, оставался внешне невозмутимым, внушительно говоря.
– Это оскорбительное поведение по отношению к офицеру полиции. Ты зарабатываешь себе неприятности, парень. Чем скорее ты поймешь, что английский закон… – Внезапно он замолк в смятении. – Это все еще Англия, не правда ли? – спросил он, обращаясь к Джереку и миссис Андервуд.
– Я не уверена, инспектор, – без тени симпатии и сочувствия позлорадствовала она. – Я вообще больше ни в чем не уверена.
– Возможно я нахожусь вне своих полномочий, – инспектор Спрингер почувствовал себя не в своей тарелке. Записная книжка, которую он в растерянности стал доставать из кармана, выскользнула из его дрожайших рук обратно. Инспектор надеялся скрыть неловкость и напряжение в улыбке под некогда пышными, но сейчас жалкими и растрепанными усами. Это была слабость, он проиграл Латам. Инспектор предпринял неуклюжую попытку спасти репутацию британского стража правопорядка.
