Пока она изучала документ, Максим наблюдал за ее лицом, пойманный внезапным любопытством. Сосредоточенность, аналитический взгляд, легкое движение бровей при оценке цифр – все это было ожидаемо. Но был и микро-жест, которого он не предвидел: когда она находила что-то действительно интересное, ее глаза чуть расширялись, а уголки губ едва заметно приподнимались. Словно она беседовала с документом. Почти… очаровательно?
– Впечатляет, – наконец произнесла она. – Но ваша модель монетизации кажется… консервативной.
Прямота. Снова она напомнила ему деда, который никогда не церемонился с критикой.
– Продолжайте, – вместо защиты он предпочел услышать критику.
– Вы строите классическую воронку конверсии, – она развернула свой планшет, демонстрируя набросок схемы. – Но с банком такого уровня можно пойти дальше. Представьте сеть, где каждый клиент не просто покупатель, а проводник бренда, как в цепной реакции. Это увеличит продажи минимум на треть.
Максим подался вперед, изучая ее схему. Он видел подобные концепции раньше, но не с такой элегантной реализацией, не с такими точными предикторами поведения. Ее идея действительно была свежей. Нестандартной. Именно то, что могло бы выделить их предложение среди конкурентов.
– Интересно, – он кивнул, не позволяя восхищению просочиться в нейтральную фразу. – Но риски?
– Просчитываемы и управляемы, – она провела пальцем по экрану, переключая на следующую схему. – Вот детализация по этапам и контрольным точкам. Даже при худшем сценарии мы в плюсе на двадцать процентов.
Следующие сорок минут они погрузились в обсуждение стратегии. Максим с удивлением обнаружил, что работать с ней было… легко. Без трения, свойственного большинству профессиональных взаимодействий. Соколова схватывала идеи на лету, дополняла его мысли, не боялась спорить, но делала это конструктивно. Их идеи сплетались и усиливали друг друга, как хорошо спроектированные несущие конструкции.
В какой-то момент он поймал себя на мысли, что просто наблюдает за ней – как она быстро набрасывает схему, как легким движением головы заправляет непослушную прядь за ухо, как меняется выражение ее лица, когда появляется новая идея. Наблюдение не имело отношения к проекту или плану с фиктивным браком. Просто… человеческий интерес?
Он прочистил горло, возвращая себя в русло делового разговора.
– Если мы выиграем этот тендер, ваши шансы на позицию директора по маркетингу значительно возрастут, – произнес Максим, пытаясь звучать нейтрально.
Соколова замерла, ее рука с ручкой остановилась над бумагой. Зеленые глаза сузились, вдруг становясь настороженными.
– Вы в курсе моих карьерных планов? – ее тон стал осторожным, почти защитным.
– Я всегда в курсе амбиций ключевых сотрудников, – ответил он, стараясь звучать обыденно, хотя что-то внутри дрогнуло от этой внезапной смены атмосферы.
На самом деле, Кирилл специально рассказал о ее стремлении к повышению. Это стало определяющим фактором его плана. Но говорить этого вслух он не собирался.
Она изучала его лицо, словно пыталась прочитать скрытые мотивы. Максим сохранял невозмутимое выражение, хотя внутри что-то неуловимо изменилось. Словно в идеально спроектированном здании вдруг обнаружилась комната, о которой он не подозревал.
– В таком случае, вы знаете и о Крылове, – она сложила руки на столе, сохраняя деловой тон, но Максим уловил напряжение в ее позе, почти незаметное дрожание пальцев.
