Контракт на неприязнь - страница 16

Они перешли к обсуждению других рабочих моментов, но часть сознания Максима продолжала прокручивать предстоящий разговор с Соколовой. Как лучше сформулировать предложение? Какие аргументы будут наиболее убедительными? И почему, черт возьми, его руки чуть влажнеют от мысли об этом разговоре?

Он составил в уме четкий план беседы, как делал всегда перед важными переговорами. Но почему-то не мог избавиться от ощущения, что разговор пойдет не по плану. Соколова уже дважды удивила его – сначала на презентации своей стойкостью перед критикой, затем сегодня утром свежестью идей.

После ухода Кирилла Максим еще час работал над проектом "Сферы", внедряя идеи Соколовой в общую концепцию. Они действительно улучшали стратегию, делали ее более гибкой и инновационной. Ее ум работал иначе, чем его собственный – не хуже, просто под другим углом. Дополняющим. Это было… ценно.

В 12:45 он вышел из кабинета, направляясь на обед. По пути решил заглянуть к Крылову, чтобы обсудить промежуточные результаты работы над проектом "Сферы". Дверь в кабинет генерального была приоткрыта, и оттуда доносились голоса. Максим уже собирался постучать, когда услышал имя Соколовой.

– …считаю, что Соколова еще не готова к такой должности, – голос Крылова звучал категорично. – Да, она компетентна, но не хватает гибкости. Слишком принципиальна.

– При всем уважении, Михаил Борисович, – это был голос Соколовой, спокойный, но с отчетливо слышимым напряжением, – мои результаты говорят сами за себя. Отдел digital-маркетинга показывает рост на 43% с момента моего назначения руководителем.

– Цифры – не всё, Алина Владимировна. Руководящая позиция требует… определенной гибкости в отношениях с клиентами и партнерами.

Максим невольно стиснул кулаки. "Гибкость" в устах Крылова была эвфемизмом для сомнительных компромиссов. Соколова была права – их компания всегда гордилась высокими этическими стандартами. Это было наследие деда, о котором Крылов, похоже, начал забывать.

– Я достаточно гибка в стратегиях, но не в ценностях компании, – ответила Соколова, и Максим почувствовал невольное уважение к ее позиции. – И полагала, что это соответствует философии "ИнноваМедиа".

Повисла пауза. Максим мог представить, как Крылов хмурится, недовольный прямотой.

– Что ж, – наконец произнес генеральный, – давайте посмотрим, как покажет себя Лебедев с проектом Sigma. Если результаты будут неудовлетворительными, мы вернемся к обсуждению вашей кандидатуры.

– Но ведь этот проект изначально разрабатывала я, – в голосе Соколовой впервые прозвучала эмоция – сдержанное возмущение, под которым Максим неожиданно расслышал боль.

Что-то дрогнуло внутри. Он знал это чувство – когда твою работу присваивают другие, когда плоды твоих усилий приписывают себе те, кто их не заслуживает.

– Бизнес – это не только идеи, но и их реализация, – отрезал Крылов. – У Дениса Игоревича хорошие связи с руководством банка.

Максим отступил от двери, решив вернуться позже. Этот разговор не предназначался для его ушей, хотя и содержал ценную информацию. Соколова действительно стремилась к повышению и встречала сопротивление Крылова. Идеальные условия для его предложения.

Но почему-то вместо удовлетворения от подтверждения своих расчетов, он чувствовал… гнев? От несправедливости ситуации? От очевидного предпочтения, которое Крылов отдавал менее компетентному, но более "гибкому" Лебедеву?