- Д-да, - одними губами ответил он, а я чинно склонила голову и сложила ладони.
Хильдика тотчас повторила мой жест, и было похоже, что сейчас она будет обращаться к небесам с особенным пылом.
Помедлив, отец тоже сложил руки, приготовившись молиться, и граф Лессио, и маркиз Денито, а следом за ними – остальные вельможи и господа. Дракон Тюнвиль оторвался от созерцания морской глади, посмотрел на сидевших за столом, и чуть заметно усмехнулся.
Вскоре король Рихард остался один, не готовый к молитве. Держа обглоданную гусиную кость, он обвёл взглядом всех присутствующих и хмыкнул:
- Да у вас тут настоящий монастырь, а не королевский двор.
- У нас здесь королевский двор, а не посиделки в таверне, - ответила я и начала читать молитву – не слишком громко, но чётко, благодаря небеса за пищу, которая была нам послана этим днём.
Рихард покривился, но на второй фразе положил кость и с отвращением переплёл пальцы. Больше для вида, конечно же, потому что вид у него был совсем не молитвенный.
Закончив благодарение, я первым делом подала блюдо с хлебом Хильдике, чтобы она взяла кусочек. Потом предложила ей закуски и фрукты. Всё это время Рихард наблюдал за нами, сверкая тёмными глазами из-под густых бровей.
- Как вы балуете жену, - сказал он, и Хильдика задрожала так, что уронила вилку. – Она у вас наряжена, словно языческий идол, и вы везде водите её с собой.
- Муж и жена неразлучны перед небесами, - сдержанно ответила я, накладывая себе овощей, пожаренных на открытом огне, запеченную с сыром лепёшку и оливок. - И это обязанность мужа – одаривать жену золотом и развлекать.
- Жену балуете, а сестру держите взаперти, - теперь, когда все ели, король Рихард развалился в кресле и вертел в руке веточку петрушки. – Почему такая несправедливость?
За столом опять замерли. Граф Лессио очень некстати решил отпить из кубка, и громко сглотнул в тишине, чуть не подавившись вином. Вилки и ножи повисли в воздухе, и мне стало досадно, что мои люди – такие жалкие трусы. Я невозмутимо отломила кусочек лепёшки и отправила в рот, а прожевав ответила:
- Сестру полагается держать в строгости. Чтобы потом её баловал муж.
- Целомудрие и скромность – украшение девицы, - вполголоса сказал отец.
- Я уже готов баловать это сокровище, - заявил Рихард, бросил смятую веточку на стол и положил руки на подлокотники кресла, показывая, кто тут хозяин положения. – Поэтому отменяю затворничество принцессы Аранчии.
- Милорд, ваше предложение – честь для нашей семьи… - забормотал отец.
- Вы не можете отдавать таких приказов, ваше величество, - сказала я тем же тоном, что до этого читала молитву, и крепко откусила оливку.
Отец замолчал и втянул голову в плечи, а король Рихард прищурился обманчиво-ласково и произнёс:
- Почему это, позвольте спросить?
- Потому что вы ей не муж, - ответила я, забирая ещё оливок с общего блюда. - И вряд ли им станете.
- Сын… - дрожащим голосом начал отец, но Рихард остановил его, только лишь пошевелив указательным пальцем.
- Я так не устраиваю вас в качестве зятя, принц? – поинтересовался король драконов.
- Не устраиваете, - подтвердила я.
Слугам полагалось разбавить вино в моём бокале водой, но на них словно ступор напал, и мне пришлось самой долить в бокал охлажденной родниковой воды.
- Чем же именно не устраиваю? – Рихард наблюдал, как я пью, а я нарочно пила не торопясь, чтобы он подольше подождал.
