– Отпусти мою госпожу, – с убийственным спокойствием произнес Кассиан.
В ответ Эрис еще больнее сжал мои волосы. Я застонала.
Гнев, перекосивший лицо Кассиана, был способен уничтожить весь мир. Потом его светло-карие глаза встретились с моими. Я прочла в них молчаливый приказ.
Несколько месяцев подряд Кассиан обучал меня воинскому ремеслу. Он говорил, что настоящий воин должен уметь не только атаковать, но и обороняться. Не жалел времени, показывая, как высвобождаться из рук и хватки противника. Учил меня управлять не только телом, но и разумом. Кассиан словно знал, что однажды это мне может пригодиться.
Кандалы Эриса сковывали мне руки и ноги, но оставляли возможность двигаться. И преграду моей магии он тоже не поставил.
Мне нужно было лишить его равновесия, причем так, чтобы он отпустил мои волосы, а Кассиан успел прыгнуть между нами и уже в других тонах продолжить разговор с сыном Берона…
Эрис смотрел не столько на меня, сколько на Кассиана. Ноги у него были слегка расставлены. Он не успел заметить, как я скованными ногами ударила ему по весьма чувствительному месту.
Он попятился, склонившись надо мной. И тогда кулаками скованных рук я ударила его в нос. Хрустнули кости. Его рука разжалась. Я поспешно откатилась в сторону, а мое место занял Кассиан.
Эрис едва успел выхватить меч. Поединок начался. Над замерзшим озером звенела сталь. Солдаты пытались обстреливать нас деревянными и магическими стрелами, но те ударялись в голубой защитный купол и падали.
Азриель с Ласэном сражались против двух других братьев. Надо отдать им должное: сыновья Берона умели сражаться, однако…
Кандалы мешали и мне включиться в схватку. И вновь в моих жилах появился лед. Я наполнила им рот, запястья и лодыжки. Я смотрела на продолжавшийся поединок Кассиана и Эриса и чувствовала, как гаснут огненные веревки, превращаясь в пар.
Я снова была свободна и, увы, безоружна. До ножей, затерявшихся среди льда, было полсотни локтей.
Похоже, моего вмешательства уже не требовалось. Кассиан с неумолимой точностью прорвал оборону Эриса. Иллирианский меч вонзился в живот любимого сына верховного правителя Двора осени. Эрис закричал. Лед и снег под его ногами стали рубиново-красными.
Я должна была бы радоваться нашей победе, однако… Еще немного – и все трое братьев Ласэна будут мертвы. Учитывая, как они обращались с нами, я испытаю временное удовлетворение. Кассиан, Азриель и Мор обрадуются сильнее меня. Этого момента они ждали пятьсот лет. Но если Берон пока раздумывал, к кому примкнуть в грядущей войне…
У меня было другое оружие.
– Прекратите, – тихо, но властно произнесла я.
И Кассиан с Азриелем мне подчинились.
Заг и третий брат Ласэна стояли плечом к плечу и недоуменно смотрели на нас. Оба были ранены в нескольких местах. Ласэн тяжело дышал. Его меч оставался поднятым. Азриель отряхнул кровь со своего меча и подошел ко мне.
Я поймала взгляд «певца теней»[5]. За внешним спокойствием его лица скрывалось столько боли и доброты. Они с Кассианом пришли на мой зов.
Иллирианцы встали рядом со мной. Эрис шумно дышал. Зажимая рану на животе, он сердито смотрел на нас.
Потом до него начало доходить, что я не просто так остановила сражение.
– За то, что случилось здесь, вы все заслуживаете смерти, – сказала я братьям Ласэна и их солдатам на берегу. – И еще за очень и очень многое. Но я намерена пощадить ваши никчемные жизни.
