Но черт меня подери, если я позволю лучшей подруге окаменеть вместе со мной.
Я вскидываю подбородок и твердо говорю:
– Ты пойдешь на свидание с этими серыми штанами.
– Нат…
– Не вижу причин, по которым мы обе должны быть несчастны. Конец разговора.
Какое-то время она прищурившись смотрит на меня, а потом вздыхает и качает головой.
– Мне это не нравится.
– Очень жаль. А теперь пиши своему мальчику-зайчику, что свидание в силе, и доедай обед.
Я эффектно приканчиваю свой салат, как будто у меня аппетит жвачного животного, потому что Слоан как бабушка: ей становится спокойнее, когда я ем.
Наблюдая за моим представлением, она сухо произносит:
– Я знаю, что ты делаешь.
С набитым салатом ртом я отвечаю:
– Не понимаю, о чем ты.
Запрокинув голову, она медленно устало выдыхает. А потом удаляет то, что успела написать в телефоне, и начинает заново. Отправляет сообщение и кидает телефон обратно в сумку.
– Довольна?
– Да. И завтра с утра жду подробного отчета.
С видом главы гестапо она спрашивает:
– Чем ты займешься сегодня вечером, если не будешь со мной?
Мне в голову быстро приходит мысль:
– Побалую себя ужином в «Майклс».
«Майклс» – это небольшое элитное казино с невадской стороны озера, куда богатенькие туристы ходят спускать свои деньги. Стейкхаус находится над казино, так что можно смотреть, как внизу играют в крэпс или блек-джек, и одновременно уплетать неоправданно дорогое филе-миньон. На самом деле на свою зарплату я не могу позволить себе такое заведение, но как только слова вылетают у меня изо рта, я уже предвкушаю удовольствие.
Если Слоан доставляет радость смотреть, как я ем, то мне – как другие люди принимают неверные решения.
– Одна? – спрашивает она. – Люди, которые едят в одиночестве, – психопаты.
– Спасибочки. Какие-нибудь еще блестящие слова ободрения с твоей стороны?
Она неодобрительно поджимает губы, но ничего не говорит, а значит, меня отпускают на волю.
Теперь нужно только решить, что надеть.
Когда я в шесть часов захожу в «Майклс», где-то внутри меня уже разливается приятное возбуждение.
Я взяла такси, чтобы не пришлось садиться за руль, ведь мой план на сегодня – заказать самую дорогую бутылку шампанского в меню (к черту, куплю по кредитке) и как следует нажраться.
Освободив дом от свадебного платья, я почувствовала легкость. Как будто скинула тяжелый груз, за который слишком долго цеплялась. Порывшись в закоулках шкафа, я нашла еще одно платье, которое ни разу не надевала, только без такой жуткой смысловой нагрузки. Красное, шелковое и облегающее, оно выгодно подчеркивает мою фигуру, не слишком при этом усердствуя.
К нему я подобрала золотые босоножки на каблуках и с ремешками, надела несколько тонких золотых браслетов и соорудила небрежную прическу, которая, надеюсь, сойдет за бохо-шик. Немного «Сладкого яда» на губах завершает образ. Кто знает? Может, помада останется на ком-то, кого я встречу в баре.
Я смеюсь от этой мысли, потому что она совершенно нелепа.
Метрдотель усаживает меня за чудесный столик в углу. За моей спиной – гигантский аквариум, а немного справа виден этаж с казино. На ресторан у меня тоже отличный обзор, и в основном тут пожилые пары и несколько молодых людей, которые выглядят так, будто у них первое свидание.
Я заказываю шампанское и поудобнее устраиваюсь на стуле, удовлетворенная своей прекрасной идеей. На публике я не могу быть такой же унылой, как дома: там бы я уже поедала макароны с сыром в компании Моджо и рыдала над старыми фотографиями с помолвки.
