– Торвальд, – сказала она, приближаясь.
Он не сразу обратил на неё внимание, лишь слегка повернув голову, чтобы встретить её взгляд. Она видела в его глазах бурю эмоций, скрытых за тяжёлой бронёй его внешнего спокойствия.
– Мы все воины, – сказала Лея твёрдо, её голос был уверенным, но в нём звучало сострадание. – И он погиб, чтобы сохранить жизнь другим. Это достойная смерть.
Торвальд внимательно посмотрел на неё, его взгляд был острым, но не жёстким. Он знал, что Лея говорила искренне. Её слова пробудили в нём воспоминание о её отце, который погиб в бою много лет назад. Она знала, что значит терять лидера, который был больше, чем просто воином.
Собравшись, Торвальд выпрямился и произнёс с твёрдостью:
– Мы подготовим погребальный костёр. Такой, чтобы весь Альфарис мог осветить.
Лея кивнула, её глаза блеснули от скрытых эмоций.
– Так и сделаем, – ответила она. А затем добавила, сдержанно, но твёрдо: – Но теперь ты барон замка Снежной Лавины. Тебе надо вести себя соответственно. Не показывать эмоций – это считается признаком слабости.
Торвальд на мгновение замолчал, его взгляд был сосредоточенным. Затем он подошёл ближе и, обняв её за плечи, сказал:
– Я справлюсь. Я не подведу наших отцов.
– Все мы люди, Торвальд, – ответила Лея, её голос стал чуть мягче. – Переживать утрату – это нормально. Но не на глазах у других.
Он кивнул, принимая её слова. С этими мыслями он вышел снова во двор, прямо навстречу армии, которая всё ещё медленно проходила через ворота замка. Каждый воин, встречаясь взглядом с Торвальдом, резко бил кулаком правой руки по своей груди. Этот жест был больше, чем приветствие. Это было признание. Признание того, что они принимают его как нового лидера, как человека, который поведёт их через ледяной ужас Альфариса.
Торвальд, не говоря ни слова, ответил всем своим непоколебимым видом. Его походка была твёрдой, хотя едва заметная прихрамывающая нога напоминала о давней утрате, о протезе, который стал частью его жизни.
Он направился к амбару, где лесорубы занимались заготовкой дров. Огромные балки были аккуратно сложены, но Торвальд знал, что этого будет недостаточно. Войдя внутрь, он остановился у входа, внимательно оглядел собравшихся мужчин и произнёс:
– Нам нужно много деревьев. Повалите всё, что сможете найти на северном склоне. Там они самые большие.
Лесорубы переглянулись, не задавая лишних вопросов. Один из них, старший, уверенно ответил:
– Будет сделано.
Торвальд коротко кивнул.
– Всё должно быть готово к вечеру. Мы не можем ждать дольше.
Мужчины молча принялись за работу. Их лица были серьёзными, они знали, что эта задача – не просто приказ. Это было их прощание с бароном, их дань уважения тому, кто защищал их и их семьи. Торвальд обернулся, бросив последний взгляд на амбар, и медленно направился обратно к замку, размышляя о том, что должно было быть сделано. Его разум был сосредоточен, а внутри него бушевал огонь, который он умел сдерживать, как любой воин Снежной Лавины
Торвальд, размышляя о следующих шагах, твёрдо шагал обратно к замковым воротам. Его внутренний огонь продолжал пылать, но теперь он был направлен на организацию церемонии, которая должна была увековечить память Гриммарда. Поднявшись по каменным ступеням, он окликнул одного из своих доверенных людей, широкоплечего мужчину с резкими чертами лица и спокойным взглядом.
– Хельгар, – начал он, глядя прямо ему в глаза. – Ты должен отправиться к Хродгару, вождю Ледяных Клыков. Он должен быть здесь. Гриммард заслуживает, чтобы его провожали с честью. Хродгар знает, что это значит для Альфариса.
