Его бровь насмешливо вскидывается.
– Ты уже и статистику по мне ведёшь? Надо же, я ещё даже до тебя не дотронулся...
Не понимаю, что он имеет в виду, но на всякий случай отодвигаюсь подальше, вжимаясь в дверцу машины. Парень усмехается, демонстрируя идеальное состояние своих зубов, и отвлекается на дорогу, а я тем временем тайком рассматриваю его профиль. Он симпатичный – не смазливый, а именно симпатичный; в нём чувствуется стержень, хотя мы ещё даже толком не поговорили, а ещё он явно не был обделён обаянием наравне с уверенностью, властностью и желанием всё контролировать. Это плохо, потому что девчонки обычно влюбляются в таких в мгновение ока, а эти парни берут всё, что им было нужно, и просто идут дальше.
Хорошо, что я не вхожу в число глупых дурочек.
– Что, понравился?
Моргаю и понимаю, что меня поймали за разглядыванием с поличным; выпрямляю спину, садясь ровно, и чопорно поправляю несуществующие складки на рубашке.
– Не особенно.
О как, даже голос ни сколечко не дрогнул! Была бы без свидетелей – похлопала бы себя по плечу.
– Маленькая врушка.
И при этом такая улыбка наползла на лицо, будто парень выиграл сотый «Оскар» – такая снисходительно-довольная. От неё мне почему-то становится не по себе, и я ёрзаю на сиденье, во второй раз проверив ремень безопасности – мало ли, что в голову взбредёт, я всё-таки иногда тоже бываю... неадекватной. Не дай Бог покалечу парня – потом по судам затаскают.
– Может, включишь радио? А то как в гробу себя чувствую.
Парень пробормотал что-то похожее на «Всем бы такой гроб...», но послушно потянул руку к магнитоле; из колонок раздаются звуки знакомой до боли «Она заставила меня»[3]. Марк, недовольно поморщившись, тянется поменять волну, но я шлёпаю его по руке, вызвав искреннее удивление у него во взгляде. Придаю своему лицу вид «Я вообще ни при чём, рука сама махнула!», на что парень усмехается и... делает погромче. Как-то побочно осознаю, что он ведёт себя довольно странно для мажора, но стараюсь на этом не зацикливаться: мало ли, какие у этих богатеев тараканы в голове лозунги скандируют...
Машина тормозит во дворе приличного такого по размерам двухэтажного дома, мимо которого я частенько ходила в Центральный парк; прикидываю, что тут должно быть достаточно места, чтобы ни разу не столкнуться с некоторыми индивидами, и немного успокаиваюсь. Марк тем временем выхватывает из багажника мою сумку и вопросительно смотрит в сторону тубуса; пожимаю плечами – вроде я ни при делах – и проворно хватаю его, вешая на плечо. Парень разражается таким громким смехом, что я начинаю сомневаться в его душевном здравии.
– Бита? Серьёзно? – выдавливает, отдышавшись. – Думаешь, она поможет?
– Можем испытать её хоть сейчас на твоём хребте – хочешь? – с милой улыбочкой интересуюсь.
Марк недоверчиво качает головой, продолжая улыбаться, и даёт мне знак идти за ним; поднимаемся по ступенькам и попадаем в небольшой холл, который плавно перетекает в гостиную, и я просто теряю где-то под ногами свою челюсть: столько света я ещё в жизни не видела. Огромные панорамные окна; белоснежные стены и диваны; множество мелких лампочек по всему потолку, который, кстати, тоже был белым, и огромная хрустальная люстра над зоной отдыха. С белым удачно контрастировал кофейный паркет и некоторые элементы мебели – например, обеденный стол и поверхность ступеней лестницы тоже были кофейного цвета.
