– Неужели... – рычу и начинаю подтягиваться снова, чувствуя, как мышцы начинают гореть.
– Она сказала, что ты уже большой, и должен иметь личное время. Ты ведь всё равно не будешь рядом вечно...
Спрыгиваю на землю и подхватываю Пуговку на руки. Это теперь каждый раз так будет – «Карина сказала то, Карина сказала это»?
– А вот насчёт этого не права твоя Карина – я всегда буду рядом.
– Правда? – улыбается Алиса и обнимает меня за шею.
Поворачиваюсь лицом к дому и замечаю, как в окне второго этажа резко задёрнулась штора.
Ай-яй-яй, кажется, кого-то не научили, что подглядывать нехорошо...
После завтрака я собираюсь смыться из дома – как можно дальше от брюнетки, на которую реакция моего тела мне нихрена не нравится – о чём и говорю вслух. Пуговка обиженно посапывает, ковыряясь ложкой в манной каше, но молчит, и я ловлю укоризненный взгляд периметрянки, который заставляет меня клацнуть зубами.
Иногда складывается такое впечатление, что Алиса моя дочь, а не моих родителей.
Принимаю душ и успеваю натянуть драные джинсы с футболкой, когда на пороге моей комнаты появляется Карина.
– Тебе не кажется, что пора уже перестать думать только о себе?
– Наверно, ты не в курсе, но мне восемнадцать, – снисходительно улыбаюсь. – И меньше всего меня сейчас волнуют такие вопросы, поверь мне. Быть может позже, когда я закончу универ и обзаведусь семьёй, я подумаю над твоими словами, но не раньше.
– Очень сомневаюсь, что адекватная девушка захочет стать твоей женой, – фыркает в ответ.
– Сейчас только девять пятнадцать, – кидаю хмурый взгляд на наручные часы. – Может, перестанешь выносить мне мозг с утра пораньше?
– В твоей голове нет ничего, что можно было бы оттуда вынести.
Вскидываю брови, но ответить не успеваю, потому что Карина уходит; желание кинуться следом и заставить её объяснить своё поведение вибрирует в груди, но я быстро передумываю: если она не хочет жить в мире – будет ей война.
Хотя за правду в глаза ей сто процентный респект.
Пару минут размышляю о том, куда двинуть, потому что стены конкретно давят, и вытаскиваю из-под кровати спортивную сумку с формой; закидываю туда же полотенце и выхожу в коридор, неожиданно наткнувшись на отца. Он тормозит напротив меня и прячет руки в карманах брюк.
– Куда ты собрался?
– Да наплевать, лишь бы подальше, – передёргиваю плечами. – Чего ты хотел?
– Вообще-то, я шёл проведать Карину, – кивает на соседнюю дверь от моей. – Хотел узнать, всё ли у неё есть, и не нужно ли чего.
Далась им всем эта Карина! Да я за всю жизнь столько внимания не видел, сколько она получила всего за сутки!
Выдыхаю и поджимаю губы: охренеть, мне только ревности для полного комплекта не хватало...
Собираюсь спросить, зачем с ней столько возиться, но до ушей долетает едва уловимый звук щёлкнувшей задвижки; кажется, девушка не считала, что хочет сейчас кого-то видеть, но отец явно не расслышал этот тихий щелчок. Хмыкаю, качая головой, и спускаюсь вниз; на кухне выуживаю из холодильника пару бутылок воды и закидываю в сумку. Бухло – это, конечно, круто, но оно не единственное было способно помочь мне расслабиться. Уже на пороге торможу и думаю о том, что сказала Карина, и почему-то сейчас меня это задевает; поднимаюсь в комнату к Пуговке и застаю её, сидящую в окружении плюшевых медведей с таким видом, будто она играет в похороны.
– Хочешь поехать со мной? – спрашиваю, присаживаясь рядом на корточки.
