Надо мной склонился тот самый вампир с постоялого двора.
– Добрый вечер, – произнес он с улыбкой, показав острые клыки.
Я была натренирована быстро возвращаться в сознание. Умение управлять дыханием позволяет творить чудеса. Мне не составило труда оценить обстановку. Я сидела на стуле, свесив голову. Затекшая шея ныла. Одной Прядильщице известно, сколько времени я провела в такой позе. Стоило пошевелиться, как шея отозвалась легким хрустом. Однако мое лицо осталось бесстрастным, на нем не отразилось ни боли, ни немощи.
Я выпрямилась, подняла голову и… прямо перед собой увидела завоевателя.
Он развалился на стуле, поставив одну ногу на ящик. Судя по всему, мы находились в его личном шатре, ибо по меркам комнаты здесь было тесно, а по меркам обычного шатра – весьма просторно. И хотя, кроме нас, здесь был еще мой похититель, аура завоевателя подавляла его ауру, словно волна, набегавшая на скалы.
Я могла бы убить его сейчас.
Разумеется, я этого не сделаю. Это противоречило моему заданию, и таких приказов мне не давали. Я не посмею нарушить волю Прядильщицы.
Однако уверенность в том, что я могла бы прикончить его в этот момент, прочно захватила мой разум.
Завоеватель молчал, но я чувствовала его взгляд. Он словно впитывал меня с головы до пят. Ощущение было острым и таким же сильным, как если бы чужие руки шарили по моему телу.
– Добро пожаловать, – сказал он.
Голос у него был низким, но говорил он на удивление мягко, чего я совсем не ожидала, учитывая исходящую от него власть.
На самом деле многое в этом вампире не стыковалось между собой. Я обнаружила странные пласты его сущности, звучавшие несогласованно. Противоречие отражалось даже в его облачении – это раздражающее сочетание очень изысканной, хотя и старой одежды и потертых доспехов. Уж не знаю, каким богом он был отмечен, а может, боги тут ни при чем и у него когда-то произошло неприятное столкновение с сильным и коварным магом. Я воспринимала его целиком, а не так, как делают обычные люди, которым доступно только телесное зрение. И все равно его рога… казались чуждыми в общем образе. Нити подсказывали, что рога были не единственной его странностью, хотя он изо всех сил старался скрыть другие темные стороны своей личности.
– Оставь нас, – велел он солдату, и тот молча вышел.
Я осталась наедине с завоевателем.
Меня охватила робость, которую я не желала признавать и уж тем более выдавать ему.
Завоеватель молчал.
Я осторожно встала, стараясь, чтобы мои движения были плавными и уверенными, невзирая на слабость в ногах. Зелье, которым меня одурманили, оказалось очень сильным.
– Это излишне, – заметил он.
– Предпочитаю встретить смерть стоя.
Он засмеялся. Звук этот, словно змея, скользнул по моей коже.
Вампир поднялся и приблизился ко мне на шаг, затем еще на один. Оказалось, запах снега исходил от него. Частица его родины, принесенная с другого края света. Снег, железо. И легкий привкус соли.
– Я слышал, что такие, как ты, умеют видеть даже без глаз, – произнес он. – Это правда?
– Глаза – очень неудобный способ восприятия.
– Заученные слова. Думаю, их твердят все сектантки.
– С твоей стороны, лицемерно называть меня сектанткой. В Обитрах поклоняются Ниаксии. Чем тебе не секта?
Он снова засмеялся, тихо и как-то грубо. Я почувствовала его приближение, однако мне стоило усилий не вздрогнуть, когда его пальцы коснулись моей щеки. Они тоже были грубыми, мозолистыми, с острыми ногтями, вызывающими легкую боль.
