Я опять затрясла головой, выражая протест всем своим телом.
– Знаешь ли ты, – произнесла менторским тоном, – что эпидемия чумы в четырнадцатом веке была спровоцирована сбежавшими с зараженного корабля крысами? Что эти твари, – я ткнула пальцем в сторону копошащегося мешка, – являются наипервейшими разносчиками всевозможных болезней... Тебе нужно немедленно показаться врачу и пройти вакцинацию против бешенства и столбняка.
Выдав все это на едином дыхании, я огребла увесистый тычок в район солнечного сплетения, так что мне захотелось продолжить медицинское образование юного наглеца, только уже в области маммологии. К счастью, я вовремя вспомнила, что груди у меня больше нет, и слезы, вызванные даже не кровью из носа и хорошим тычком, а самим фактом моего нынешнего положения, так и полились по моему скуксившемуся лицу.
Мой обидчик сунул крысу в мешок и потуже затянул горловину. Мои слезы, должно быть, смутили его, хотя он и не показывал вида...
– Из деревни, что ли, приехал? – поинтересовался вдруг он. – Ревешь как девчонка.
Я молча кивнула, пытаясь унять жгучие слезы, но те, как нарочно, бежали без остановки.
– Меня Питером кличут, – продолжил парнишка, переминаясь на месте. – А тебя как зовут?
– Ки... – я вовремя установилась, – Килианом.
– ЧуднОе имя какое-то. Сразу видно, что деревенское.
– Ага, – икнула сквозь слезы, – мы все там слегка с прибабахом.
Парнишка улыбнулся и по-приятельски хлопнул меня по плечу.
– Ты это, прости, что я тебе в нос дал, – повинился он без раскаяния. – Сам виноват: чуть крысу мою не упустил, а она мне вот как нужна, – он стиснул ладонями тощее горло. – Мне фартинг за дюжину обещали... Крысиный король завсегда держит слово.
– Крысиный король? – пискнула я.
– Ага, Том Эндрюс, – улыбнулся парнишка. – У него самые лучшие крысиные бои в городе.
– Крысиные бои? – снова пискнула я.
– Э, да ты еще зеленый совсем! – мой новый знакомец поддал мне по плечу, вроде как дружески. – Пойдем со мной, деревенщина, – сказал, увлекая меня из пропахшего мочой переулка, – Питер Уивер покажет тебе всю подноготную старой клоаки. Изнанка Лондона явит себя как на ладони... Смекаешь?
– Смекаю, – отозвалась я абсолютно перепуганным голосом. Знакомиться с изнанкой викторианского, как я уже догадалась, Лондона мне хотелось меньше всего на свете!
Питер же уверенно вел меня, маневрируя между старыми заброшенными складами и уличными разносчиками еды с такой выработанной годами прытью, что я только диву давалась. Сама-то я только и делала, что глазела по сторонам: мужчины, мрачно курившие в дверных проемах, женщины, торгующие иголками и другими мелочами в невзрачных лавках под грязными вывесками, неопрятные дети, катающие обруч под сенью хилых деревьев – все это казалось мне одинаково дивным и ужасающим одновременно.
Наконец мы оказались в очередном темном проулке – он был точной копией первого, в котором я до этого оказалась – и Питер, толкнув едва заметную дверь, ввел меня внутрь. На нас в то же мгновение выплеснулся оглушающий гомон множества голосов и клубы табачного дыма, заставившего меня закашляться…
– Что это за место? – прохрипела я, борясь с приступом кашля.
Мой спутник осклабился с видом полнейшего превосходства и произнес:
– Паб «Кровавая Мэри» – место, где проходят лучшие крысиные бои в городе! Наслаждайся, приятель.
Сказав это, он поволок свой мешок к мужчине за стойкой.
