– Идиоты.
Вообще быстро сложилось так, что больше всего времени в моём обществе проводил именно Игрек. Икс скоро закрутил роман с красивой хазарейкой, Ахмад был занят делами своей большой загадочной семьи, но Игрек в свободное от службы время был сама доброта. Он приносил мне еду по вечерам и следил, чтобы что-то осталось на завтрак, приводил домой интересных собеседников или вёз меня туда, где их можно было найти, он шёл со мной пешком до ближайшего ресторана, хотя совершенно не понимал, зачем нужно лишний раз утомляться («Движения тебе не хватает, говоришь? Бегай вокруг столика в гостиной, когда нас нет») и с интересом меня слушал. Однажды, прервав мой пересказ «Портрета Дориана Грея», спросил:
– Это сказка? – а потом признался, что ни одной книги в жизни не прочитал.
Я объясняла это дружелюбие исключительно афганским гостеприимством, уровень которого в базовых настройках Игрека был, видимо, выше среднего. Как же я была неправа.
В один прекрасный вечер, который мы коротали за шахматной доской, Игрек вдруг спросил:
– Зачем ты подстриглась?
– Чтобы быть менее привлекательной, – честно ляпнула я.
– Тебе это не помогло, ты всё равно очень красивая. Я тебя люблю. Выходи за меня замуж.
Пока я соображала, куда поставить пешку (в жизни меня так сильно не удивляли!), Игрек успел рассказать следующее: я появилась в его жизни в первую ночь Рамадана, а значит, я – подарок Аллаха; он очень боялся, что я съеду, но и говорить вслух о своих чувствах боялся тоже; он всегда хотел жениться по любви, а в меня влюбился с первого взгляда и вообще я его идеал; я такая хорошая, что он попробует уговорить родных, и хотя я не афганка, они, возможно, не будут возра…
– Погоди, – сказала я, – а где мы будем жить?
– Ты – с моей семьёй, в Кандагаре.
– А ты?
– А я в Кабуле, у меня же работа. Но я буду часто к тебе приезжать.
– Часто?
– Раз в месяц точно.
Я не дала сбить себя с толку рассказами про слуг, сад и павлинов во дворе. Два курса не прошли даром, и на что похожа жизнь в богатом афганском доме, мне уже было в общих чертах известно, но детали надо было уточнить.
– Мне можно будет выходить из дома?
– Нет. Если что-то понадобится – скажешь моей матери, она принесёт.
– А если одежду выбрать?
– Она выберет.
– А в мечеть можно ходить?
– Нет, это не принято. Вообще женщины ходят только на свадьбы или похороны. Но, как ты понимаешь, люди не умирают и не женятся каждый день.
– А это… Афганские мужья, они же, ну… Ты бы хорошо со мной обращался?
– Я? Конечно. Но мои старшие братья бьют своих жён, а ты была бы младшей невесткой, так что…
– Понятно.
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Я подумаю.
Думала я довольно долго.
За это время мы успели пару раз встретиться в Индии, помечтать о том, как будем жить в Москве или Торонто, куда мечтал переехать Игрек, тысячу раз разругаться в пух и прах и столько же раз помириться, обсудить будущих детей (он на полном серьёзе считал, что их должно быть одиннадцать, я соглашалась максимум на трёх), и понять, что порознь мы будем счастливее, чем вместе. За это время я поняла, что есть более простые и менее болезненные способы выучить пушту, чем брак с носителем, а романтизм свадьбы с троном и тортом несколько померк. Бывало по-разному: мне доводилось слышать, что я страшное недоразумение и наверняка опозорю будущего мужа, но и доводилось видеть, как будущий муж, ленивый сибарит и князь дивана, берёт оружие и уходит в ночной Кабул искать мне лекарства. Воспоминания остались противоречивые, но со временем померкли и они
