— Ага, вот только Эрих фон Регенсберг нас видел.
— Именно. И одну встречу можно списать на случайность или на расследование Комиссии, мало ли какие нарушения я искала, а вот раскручивание следа на Ибице ясно указывает, чем мы заняты. Так что не тряси фотографиями, а просто отбирай кандидатов за непринужденной беседой.
— Есть, босс!
Они опять разошлись, а вечером сверили списки – всего набралось около двадцати человек. Тае предстоит огромная работа, и Зоя тут не поможет – она не мыслитель. Она сделала, что могла – у каждого из кандидатов позаимствовала личную вещь, чтобы облегчить сестре поиски. Хотя по-настоящему сильный виатор может справиться и без проводников, тем более, речь шла о простых людях. С такими даже паразиты не нужны – для мыслителя они открытая и беззащитная книга. Многие нечистоплотные виаторы этим пользовались, хотя Комиссия и отслеживала случаи опасного вмешательства. Но тут такое дело… все отследить невозможно.
— Будь осторожна, — укладывая сестру спать, сказала Зоя.
— Я не маленькая девочка, Зи. Справлюсь.
— Хорошо.
— За ночь успею обойти человек семь… или десять. После буду отсыпаться как самая заядлая тусовщица. И помни, что ты мне обещала: поход на пенную вечеринку, день на пляже.
— Будет тебе вечеринка.
— Ура! Сестринские выходные – всегда о них мечтала! Правда, без присутствия убийства на фоне, но что поделать – всем порой приходится терпеть неудобства, — Тая приняла гипнотин и отключилась.
Зоя хотела напроситься с сестрой, но точно знала – материалист в таких случаях скорее лишняя нагрузка, чем помощь, поэтому осталась. Наспех поужинала и открыла новостную ленту – ее интересовали последние новости из мира гонок. С какой стати ей таким интересоваться? Хороший вопрос, но она теперь интересовалась. Прочитала все последние интервью Эриха (был он еще более немногословен, чем обычно), пролистала его фотографии… это уже походило на помешательство, но Зоя не могла остановиться. От короткого разговора с Эрихом фон Регенсбергом ее перемкнуло. Даже сейчас шея покрылась мурашками, словно кто-то ее мягко коснулся.
Зоя закрыла глаза и откинула в сторону айпад.
Какие там первые признаки внедренной мысли?
О ней нельзя догадаться, ее невозможно обнаружить самостоятельно, на это способен только сторонний наблюдатель. Жертва внедрения до последнего отрицает произошедшее – таковы особенности человеческого мозга. Как человек с шизофренией считает себя нормальным, так жертва внедрения не видит, что его мозги вскипятили посторонней мыслью. И сам факт, что Зоя подумала о внедрении, должен его исключить, ведь так?
Черт его знает.
Но Эрих фон Регенсберг не желал покидать ее мыслей, что ой как навредит толком не начавшемуся расследованию. Значит, Эриха надо вытравить из мыслей насильно и как можно скорее. Жаль мысли нельзя извлечь и спрятать ненадолго в коробку в чулане… но всегда можно переключиться.
Зоя переоделась в купальник и узкие шорты и вышла в теплую ночь.
Сладкий аромат приятно затуманил разум и расслабил тело, вскоре Зоя влилась в развеселую пьяную толпу и нашла себе жертву – красавчика с белокурыми волосами серфера, голым торсом и белозубой улыбкой. Красавчик знал о своей привлекательности все, оттого даже улыбался как полный мудак. Да он идеален!
Хватило нескольких взглядов, и вскоре Зоя оказалась у красавчика в номере. Быстрого перепиха не получилось – неожиданно они кувыркались до рассвета, хотя она планировала скорый побег. Но внутри скопилось так много всего… вот красавчику все и досталось. Он вообще оказался вполне себе, и только к утру все испортил, сообщив, что Зоя – лучшее, что с ним случилось на Ибице. Да и в целом как-то разговорился и растерял привлекательность ухмыляющегося засранца.
