И носил он длинный камзол, какой видишь на старинных портретах, с пуговицами, за которые цеплялись петли из витого шнура. И штаны у него были заправлены в сапоги с отворотами выше колен высотой.
– Моё почтение, леди, – мурлыкнул он, как какая-то хищная зверюга кошачьей породы.
– Адмирал Олгрен, – выдохнула Виллемина, – я счастлива познакомиться с вами.
Адмирал ухмыльнулся, как демон.
– Ваш слуга, тёмная государыня, – сказал он ей и кивнул мне. – Наслышан, тёмная леди.
Я снова вытащила брошь из шарфа и хотела ещё раз проколоть ладонь, но адмирал меня остановил:
– Верните цацку на место, тёмная леди. Я слишком давно не целовал рук живым дамам, тем более – дамам с Даром. Такие штуки срывают паруса в пучину адову.
Он взглянул на меня – и мне стало жутко, по-настоящему жутко. Адмирал был чудовищно стар, чудовищно силён – и я тут же поняла: он, если что, может выпить меня как бокал вина. Небрежно. Его Сила, ледяная и острая, изморозью оседала вокруг. Меня затрясло от холода – и очень непросто было взять себя в руки.
Я не смогу защититься: просто не знаю как.
И тут между мной и адмиралом возник Валор.
– Ты ж понимаешь, Олгрен, – сказал он спокойно, – что не годится так знакомиться с некромантами?
Адмирал выпрямился и выдохнул.
– Тот Самый заморочил, леди, – сказал он с усмешкой несколько даже виноватой. – Вроде бы сам понимаю, что так не годится, а… Я как будто уже не мальчик, но за все эти годы в Сумерках не встречал женщину-некроманта с таким… с такой… амбицией. И если вдруг допустил бестактность, то исключительно с непривычки. Прямо-таки туман в голове от запаха вашей крови. Прошу меня простить, леди.
Но я уже опомнилась: Валор мне минуточку дал. Я опомнилась – и подумала: ах ты ж, старый бес! Это что, он решил поиграть со мной в страшное чудовище? Пугануть девочку? Показать, какие у нас в Прибережье сильные Сумерки?
– Валор, – сказала я, – дорогой, отойдите, пожалуйста. Я из-за вашего плеча не вижу Князя.
И воткнула острие брошки себе в ладонь с тыльной стороны, так что кровь брызнула, а руку протянула адмиралу. Как для поцелуя.
– Я вам, мессир Олгрен, очень сочувствую, – говорю. – Всей душой. Грустно видеть мужчину, отвыкшего от общества дам. Но я надеюсь, что вы привыкнете: вы Князь Прибережья, а я состою при тёмной государыне. Нам нужно поладить.
– Что ж, – сказал адмирал. – Храбро, леди.
Сделал ко мне шаг – мне показалось, что я покрылась инеем с головы до ног. Коснулся руки – меня тряхнуло, будто молния насквозь прошла. Но когда поднёс руку к губам – вся шелуха сошла, все попытки форсить: я почувствовала, как его Сила, этот самый ледяной холод смерти, потекла сквозь жар Дара. Это было блаженно.
Хотелось заорать от восторга – и этого чувства наполненности, и ощущения всемогущества. Но Олгрен смотрел мне прямо в лицо, и я удержалась, только вдохнула.
– Какая вы интересная… – протянул Олгрен с нестерпимой интонацией. – Вы невинная девица, тёмная леди?
Дар взметнулся во мне таким жаром, что вампир отшатнулся, – а я врезала ему клешнёй по физиономии. Наотмашь. Так, что чёрный отпечаток остался на его лунной коже.
– Пшёл отсюда за Межу! – рявкнула я. – Ты мёртвый, а я живая! Знай своё место!
Тяпка яростно щёлкнула клыками, но я отослала её к Вильме. А этот гад потёр щёку – и преклонил колено.
И сказал снизу вверх:
– Не держите зла, тёмная леди. Случай редкий, необыкновенный – мне надо было понять, с кем я имею дело. Я, простите, не привык к дамам с такой повадкой… даже в Сумерках леди… понежнее душой.
