– Это, конечно, плохой поступок, – сказал дядя Вася со вздохом. – Животных и насекомых надо защищать, они братья наши меньшие. Все нужны природе: и зверь, и птичка, и каждый паучок, каждая букашка. Каким будет наш мир без них? Ты задумайся. И уж если берёшь себе питомца, то заботься, а не мучай. Но ты правильно сделал, что отпустил кота. Он же у нас отец семейства. Пойдём, покажу.
Дядя Вася встал и пошёл в дом, махнув рукой, позвал Никиту за собой. В пахнущей пылью комнате, залитой серым светом вечера, он остановился и указал куда-то в угол. Там, среди стопок газет, что-то шевелилось и пищало. Кит подошёл и пригляделся: на старой куртке лежала пушистая рыжая кошка, а возле неё возились, попискивая, три котёнка.
– Это моя Муська, – сказал дядя Вася. – Подружка нашего Тома. Да нет бы у меня на участке, так она сюда залезла и окотилась! Хожу вот, подкармливаю. Одна теперь забота – куда этих малышей пристроить.
У Никиты родилась неожиданная мысль и затаилась желанием.
– Ки-и-ит! – послышалось в отдалении.
– Ну, беги домой, а то тебя уже потеряли, – забеспокоился дядя Вася.
И Никита вприпрыжку побежал домой.
У дома стояла знакомая машина.
– Мама! – Кит с разбегу врезался в мамины колени, обхватил руками, прижался щекой.
– Привет, сынок, – сказала мама, гладя его по голове.
– Соскучился? – спросил с улыбкой папа, стоя у крыльца с Ксюшкой на руках.
– У меня срочное дело, – протараторил Никита и побежал в дом. Вернулся с банкой, открыл и потряс над газоном. Оттуда выпали клоп, бабочка и три муравья. Несостоявшиеся цирковые артисты поспешно расползались в разные стороны.
– Мам, пап! – выпалил Кит. – Там Муська дядь-Васина, котята… Давайте возьмём одного?
– Котята, котята! – завопила Ксюшка и умильно сложила ручки. – Мамочка, папочка, ну позяюста!
Мама с папой переглянулись.
– Только, пожалуйста, мальчика, – обречённо сказала мама. И добавила, ни к кому не обращаясь:
– Ухаживать за ним будешь ты.
Папа послушно кивнул.
Котёнка, как подрос, увезли в городскую квартиру. Папа покупал ему еду, мама мыла лоток. А Кит и Ксюха сыпали корм, играли с котом и были счастливы. И часто ходили в цирк все вместе – смотрели представление.
Юлия Мраморнова
СЛЕД В ИСКУССТВЕ
Когда мне было шесть, я решил, что непременно стану художником. Ведь как на такое не решиться, если все вокруг восхищённо вздыхали при виде моих картин:
– Как красиво! – улыбалась мама.
– У мальчика определённо талант! Отдайте его в художественную школу, – повторяла бабушка.
В школу я не хотел. От старших ребят во дворе слышал, что там скучно: нельзя играть и постоянно нужно делать уроки. Поэтому для бабушки я стал рисовать картины похуже. Брал чёрную гуашь и просто закрашивал лист. Потом протягивал его бабушке, и на вопрос «Что это?» отвечал:
– Это я ложусь спать.
– А почему так темно?
– Потому что я закрыл глаза и выключили свет в комнате. Ты подожди, бабуль. Скоро придёт сон, и картина станет цветной.
Но на удивление бабушке картина нравилась. Она ещё больше охала, обнимала меня и целовала в макушку:
– Какое тонкое душевное восприятие!
Интересно, что она имела в виду?
Иногда мы ходили в музей с папой и мамой. Я любил бродить по длинным коридорам и смотреть на красивые разноцветные картины, которые висели от пола до самого потолка. Некоторые были такими огромными, что приходилось задирать голову. От этого болела шея. Я рассматривал их, пока мама рассказывала, что сюжеты картин бывают разными и каждый имеет своё название.
