На территории цирка, огороженной невысоким забором, громко играла музыка. Повсюду витал запах попкорна и сахарной ваты. На невысоких столах громоздились всевозможные товары и игрушки: поролоновые носы, разноцветные йо-йо7, волшебные палочки, переливающиеся на все лады.
– Мам! – Лёнька тянул мать за рукав. – Купи мне, пожалуйста, вот эти очки с усами. Нет, лучше светящийся меч. Или вон тот смешной сквиш8. – Мальчик беспорядочно метался от игрушки к игрушке.
– Лëнь, давай после представления, – ответила мама, доставая из сумки билеты. – Как раз у тебя будет время определиться с выбором. Дочь, а ты почему пригорюнилась? У тебя ничего не болит?
– Нет, – ответила Леночка и незаметно приподняла правую ногу.
– Ой, дочь, смотри какие крылышки красивые! Совсем как у феи. Может купим тебе такие?
– Нет, мамочка, спасибо. Мне не надо, – еле слышно прошуршала девочка.
В это время в русой голове с тоненькими косичками по обеим сторонам кувыркались и скакали мысли, точно Лена с Лëнькой на батуте: «Что значит не надо? Как не надо? Розовые крылышки с блестящими камушками по краям. Это же мечта любой маленькой феи!»
Внезапно возникшая на пустом месте ложь множилась. Тянулась через время и события. Грубой нитью наматывалась на хрупкую правду. И не было ей конца и края…
Мама протянула яркие билеты контролëру. Молодой человек оторвал картонные корешки и жестом руки указал налево.
– Партер. Третий ряд. Места одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Приятного просмотра, – на автомате пожелал он и повернулся к следующим в очереди зрителям.
Извиняясь перед уже сидящими, Лёнька, Леночка и мама прошли на свои места. До начала представления оставалось семь минут. Десятки пытливых глаз всех цветов и возрастов были устремлены на манеж9. Лёня никак не мог совладать с волнением, дëргался, ëрзал на лавочке, то и дело вскакивал и вновь садился обратно. Леночка, напротив, была необычайно тиха и немногословна. Мать не узнавала своих детей, но надеялась, что после представления всё вновь встанет на свои места. Пара минут, и настойчивый голос из колонок попросил выключить звук на телефонах. Свет погас. Заиграла громкая музыка, и на освещённом яркими лампами манеже появился ведущий.
– Дамы и господа, леди и джентльмены, приготовьтесь получить истинное удовольствие. Да будет чудо! – Тучный мужчина в цилиндре взмахнул руками, и из ниоткуда появилась стая белоснежных голубей, проворно взмывших под самый купол.
Огромные лучи прожекторов устремились в зал, то и дело выхватывая зачарованные лица зрителей. Музыка сменилась на более динамичную. Под восторженные аплодисменты на арене10 появились два наездника на поджарых11 гнедых12 скакунах. На головах лошадей красовались изящные плюмажи13 из разноцветных перьев. Хвосты украшали атласные ленты, блестящие в свете софитов14. Всадники поклонились публике и в бешеном ритме пустились по кругу, выполняя небывалые трюки. Вот они стоят на спинах у несущихся на огромной скорости коней. Соскальзывают! Делают кувырок под мускулистым торсом15 послушного животного и вновь оказываются наверху. Зал взрывается аплодисментами. Уже через секунду артисты умудряются встать сначала на две руки, а затем и вовсе на одну, упираясь в рёбра ни на миг не останавливающихся лошадей. Застывший в молчаливом ожидании зал выдыхает и аплодирует ещё громче.
Леночка с Лëнькой тоже не отрывают взгляда от всадников. И, кажется, даже забывают дышать. Мама смотрит сначала на одного, потом на другого. Ленины щëки порозовели, глаза загорелись привычным огоньком. Лëнька, наконец, перестал дëргаться и стал само внимание.
