Я не спрашиваю, изменилось ли что-то в нем, потому что очевидно, что нет.
– Сестры закончили собираться, Торрез пошел к Брун, чтобы обсудить все, что ей нужно, перед нашим отъездом, – сообщаю я Сорику, чтобы прогнать внезапно накатившую грусть. Безуспешно пытаюсь не походить на обиженного ребенка.
Долбаная Брун.
Сорик понимающе улыбается, затем переводит взгляд на моего отца, и улыбка испаряется.
– Ты решила, что будем с ним делать? – спрашивает он, как будто это я должна решать.
Я ценю его попытки вовлечь меня, дать мне почувствовать, что у меня есть право голоса, но Сорик знает Вона лучше, чем я. Ему стоит спрашивать только себя.
– Я уже говорила… не думаю, что я подходящий человек, чтобы принимать такие решения…
– Ты его дочь, и ты самый подходящий человек, – вновь возражает Сорик.
Раздраженно выдыхаю и провожу пальцами по волосам.
– Сорик, перестань… пожалуйста, – умоляю я. – Я чувствую себя дерьмово из-за этого. Я знаю, что он мой отец, но я не знаю его. Я не знаю, что бы он почувствовал. В одно мгновение я рада, что Вон хотя бы жив, а в другое начинаю оплакивать его. Единственный человек в этой комнате, который знает его достаточно хорошо, чтобы принять решение, которое ему понравится, – это ты. Перестань перекладывать вес его будущего на мои плечи, это уже слишком.
Взгляд Сорика наполняется пониманием и сочувствием, но также я вижу в нем решимость.
– Ты узнаешь его, Винна…
– Не уверена в этом, – вздыхаю я. – Возможно, он никогда не очнется. Возможно, такое состояние – это все, что осталось для него… для меня… хотя ты надеешься на обратное.
– Даже если так, я помогу тебе узнать его, – заявляет Сорик, а я встаю со стула и начинаю расхаживать по комнате. С каждым шагом мои проблемы безжалостно наступают мне на пятки. Мы молчим, пока я пытаюсь хоть немного разобраться, и Сорик не торопит.
– Мне кажется неправильным оставлять его с Айдином и Эврином, – наконец произношу я, обойдя периметр комнаты несколько раз. – Я знаю также, что, по мнению сестричек, они лучше всех позаботятся о нем, но мне не нравится сама идея… – Я замолкаю, пытаясь подобрать нужные слова.
– Идея не брать его с собой? – подсказывает Сорик.
Я пожимаю плечами.
– Не знаю! Не могу представить, как он пойдет с нами, потому что мы сами без понятия, во что вообще ввязываемся, – наконец говорю я.
– Всегда можно прикрыть его спину, – качает головой Сорик.
– Да, – соглашаюсь я. – Но что, если все пойдет не так?
– Винна, ты Страж, запрашивающий доступ в город Стражей. Как ты думаешь, что именно может пойти не так?
Одариваю Сорика взглядом, в котором ясно читается «ой, да брось», и снова начинаю ходить по комнате.
– Понятия не имею, честно. Стражи не просто так прятались там все это время. Кто знает, как они отреагируют, когда я постучусь в дверь и спрошу: «А что у нас сегодня на ужин?»
Сорик усмехается и потирает лицо ладонями. За эту неделю он был источником поддержки для меня, но в этом маленьком жесте я замечаю усталость и беспокойство.
– Уверена, все пройдет хорошо, – отмахиваюсь я, опередив Сорика с вдохновляющим комментарием, который, как я чувствую, вертится у него на кончике языка.
Он улыбается, но улыбка не доходит до его глаз.
– Значит, решено, – заявляет Сорик. – Вон идет с нами. – Его глаза наполняются гордостью, но я отворачиваюсь, не считая, что так уж достойна похвалы.
Если бы он только знал, как много противоречий в моей голове касаемо всего этого, он бы наверняка подумал, что я самая ужасная дочь на свете.
