На хуторе Наказух поднимались стены нового дома. Чупалав трудился не покладая рук, обтесывая камни и укладывая один ряд за другим. Дело спорилось.
Дети, которых Чупалав приучал к делу, старались ему помогать. Пир, что постарше, подавал отцу камни, Мухаммад месил в яме известь, добавляя в нее конский волос, чтобы камни крепче держались друг за друга, а Сагит, самый младший, таскал эту смесь в кожаном ведре, едва поспевая за отцом.
– Не накладывай так много, – советовал сыну Чупалав. – Надорвешься.
– Я сильный! – упрямился Сагит. – Я вчера двух ребят поборол!
По-прежнему красивая Аминат носила из родника воду, помогая строителям. Но уже пора было готовить еду, и она принялась разжигать в очаге огонь.
Помолившись вместе с сыновьями и пообедав, Чупалав ходил вокруг стен, присматриваясь, ровно ли они поднимаются, и прикидывая, когда можно будет перекрыть их бревнами. Работы оставалось на несколько дней, но, чтобы поднять наверх бревна, требовался сильный помощник. Он мог бы справиться с этим и сам, но не хотел, чтобы дети видели, как он мучается с длинными тяжелыми бревнами. Сыновья считали его таким богатырем, что не удивились бы, взлети бревна наверх от одного его прикосновения.
Пока он размышлял, кого бы позвать на подмогу, из Согратля приехал Муса-Гаджи.
Мусе-Гаджи было около двадцати пяти лет. Он был высок и худощав, доброе лицо украшала рыжеватая бородка, не по годам проницательные глаза выдавали в нем человека умного и решительного. Он был мастер на разные выдумки, и на самые трудные, рискованные дела всегда звали Мусу-Гаджи. Знали: где не хватит силы, там выручит его смекалка. Муса-Гаджи был единственным сыном в семье. Ему с детства приходилось много трудиться, помогая отцу. Когда тот погиб в военном походе, забота о матери и доме легла на его плечи. Жизнь многому его научила, сделала сильным и умным. Даже парни постарше предпочитали его не задирать, потому что Муса-Гаджи всегда находил способ одолеть соперника.
Когда его впервые взяли в поход, его конь чуть не сорвался в пропасть на скользкой тропинке, но Муса-Гаджи ухватил его за хвост и помог выбраться. Самым же известным его подвигом была победа над тремя грабителями. Тогда Муса-Гаджи шел в Дербент продавать серпы, выкованные отцом. Невдалеке от города на него неожиданно напали каджары, которые захватывали и продавали в рабство юношей. Муса-Гаджи не растерялся. Сначала он прыгнул в протекавшую мимо речку и скрылся в лесу, а когда его снова настигли, он уже был готов к схватке. Связав серпы гроздями в виде якоря и привязав к ним веревку, он метал это орудие в того, кто оказывался поблизости, выдергивал из седла разбойника и прикончил кинжалом одного за другим. Домой он вернулся, не распродав серпы, зато с тремя отличными скакунами и мешком оружия.
– Сам Аллах мне тебя послал, – обрадовался Чупалав, тепло приветствуя друга.
– Я тоже подумал, что помощник тебе не помешает, – ответил Муса-Гаджи, отдавая уздечку Сагиту.
– Напоите коня и хорошенько накормите, – велел Чупалав сыновьям.
– А потом можно покататься? – спросил Сагит, с восторгом разглядывая красивого скакуна.
– На то вы и джигиты, – кивнул Муса-Гаджи.
– С приездом! – улыбнулась Аминат, поднося ему чашу с водой.
– Здравствуй, сестра! – улыбнулся в ответ Муса-Гаджи.
Сестрой он звал ее не только потому, что был близок этой семье. Когда они с Чупалавом умыкали Аминат, он вынужден был к ней прикасаться, а чтобы это не было сочтено бестактностью, сначала сказал ей: «Будь мне сестрой перед Аллахом, а я буду тебе братом».
