Крангел. Собачье озеро - страница 16
Озеро появлялось внезапно. В какое бы время суток, каким бы маршрутом ни прогуливалась Света, водоем был сюрпризом. Деревья даже не думали расступаться, тропинка не совершала никаких резких поворотов. Просто в какой-то момент под ногами снежный покров сменялся слоем льда неизвестной толщины.
Не склонная как-то ценить здоровье или жизнь – по собственным меркам, слегка затянувшуюся – Светлана побрела напрямик. По ее специальному указанию поверхность водоема регулярно очищали от снега. Вода здесь также поддерживалась в чистоте, поэтому можно любоваться прозрачной ледяной коркой, отделяющей наш мир от тихого омута. Сотрудники привыкли к легкому эстетическому самодурству начальницы, поэтому без лишних слов и задних мыслей выполнят приказ отполировать замерзшую поверхность. Светлана была недалека от подобного решения, потому что прямо посреди озера красовалась жирная трещина, портившая картину.
Психотерапевт подошла к сердцу водоема и разрывалась между желанием устранить трещину или рискнуть, расширив ее до фрактала Коха. И будь, что будет. Утяжеленный каблук с зимними шипами занесен…
– Жить кому-то надоело? – принес черт Игнатия.
– Давно уже. Я думала, ты в курсе.
– Да я не возражаю. Но ты же не хочешь, чтобы вызванная твоим водоизмещением волна смыла наш центр?
– Игнатий! – укоризненно протянула старшая по неврозам. В моменты этических упреков Светлана была похожа на печально известную ламу, пусть и без шляпки. Низкая, с безнадежно разрыхленной фигурой, спрятанной за похожим на балахон белым халатом. Накрахмаленный монстр, похожий на плащ-палатку, всегда развевался поверх неприлично дорогих брендовых вещиц. Волосы наглухо затушеваны в радикальный черный цвет, приводящий в ужас суеверных пациенток. В отличие от одежды, краску для волос Света всегда покупала самую дешевую, желательно оптом и на распродаже. Как-то раз у нее закончились запасы и, за неимением альтернативы, лучшая психотерапевт России воспользовалась гуталином. – Что за низкопробный уничижающий юмор?
– У меня была достойная учительница, – то ли дело Игнатий! В сорок с небольшим выглядел на тридцать. Высокий стройный блондин, даже брови по-есенински золотые. Ухоженный, с изысканными манерами, гипнотизирующим поставленным голосом, плавными движениями.
– Хорошо, что я научила тебя молчать погромче в тряпочку, когда клиенты рассказывают о проблемах. От такой статистики самоубийц даже ты не отмылся бы.
– Я бы свалил всё на тебя.
– Игнатий!
– И приложил видео, как ты пытаешься утопиться в самодельной проруби.
– Игнатий! – Озерская поспешила выбраться на береговую линию. – Что там с твоим особым случаем? Ты прописал ей антипсихотики, как я тебе советовала?
– Не будем торопиться. Мне хочется посмотреть, что же она там такое нарисует. Глядишь, и психоз закончится, обретя предметное воплощение.
– Экспериментатор недоделанный. Ты понимаешь, чья она дочь? С нас дважды шкуру спустят.
– Ну и хорошо. Нас с тобой как раз двое.
Контраст наблюдался и в профессиональных наклонностях. Аннушкина манили самые темные стороны человеческого разума, способность психики к внезапному и изощренному самоубийству. Гипноз, само собой. Игнатий выплавил из различных техник собственный терапевтический инструмент. Озерская же давно ничего никуда не манило. Она довольствовалась классической терапией, не прибегая ни к трансовым техникам, ни к модным нововведениям.