Красавица Бешарам - страница 8

Родители никогда не называют меня так, но, когда все вокруг это делают, сложно удержаться и не подумать об этом.

Как ни крути, в любой культуре будет одинаково: с Кавьей Джоши слишком сложно.

Я – бешарам. Та, кем с гордостью должны звать себя и мама, и Симран.

Но фраза, которую так хочется произнести, всегда слишком быстро тает на языке, прямо как мятная пастилка для дыхания.

Симран первая извиняется. Она целует маму в щеку.

– Прости, мам, – и, сквозь зубы: – Прости, Кавья. – Ей не стыдно, но мы обе знаем, что родители ждут взаимных извинений.

Наверняка я тоже ее задела, но под этими извинениями прячется глубокая и сильная неприязнь. Мама с папой считают, что это моя вина, потому что я высказываю все как есть. Потому что я хамка, которая создает одни проблемы, а Симран прилежная.

Это ранит. Никто не видит, что мне тоже больно.

Мама выжидающе смотрит на меня. Я молчу, и она говорит:

– Сональ и Санни вряд ли так ведут себя.

Если еще не ясно, я не «идеальная индийская дочка» и никогда ею не буду. От сравнения с девочками Капуров у меня во рту привкус мела – сухой и зернистый. Это вкус унижения. К сожалению, слишком знакомый.

Я кривлю рот и складываю руки на груди.

– Ты ведь шутишь? Да это чушь. Они же сестры. Конечно, они ругаются.

– Кавья, – говорит папа. Выражать мысли можно, но дерзить нет.

Оборачиваюсь к Симран в поиске солидарности, но она не смотрит в ответ, потирает, как до этого папа, переносицу.

Я вскипаю. Вылизанная дочиста ложка гремит в пустой миске.

– Ну, конечно, хорошие девочки Капуров никогда не ссорятся, – говорю я. Не надо было обращать на все это внимание, как и на тот балл на уроке, но я не могу. – Они живут в гармонии, среди пения птиц, и резвятся с лесными зверьками.

Шутка не помогает сбавить напряжение, как я думала. Никто не смеется. Даже папа.

В повисшей тишине слышно только, как Бастер виляет хвостом, стукаясь о мои икры. Симран смотрит на меня с неприязнью, поджав губы. Папа встает, чтобы приготовить еще бхела, мама устало смотрит на меня.

– Кавья, ты знаешь, что между Белоснежкой и Злой королевой можно найти золотую середину. – Она произнесла это без резкости, что даже хуже. – Советую тебе попробовать.

Мы выходим из машины Кейти, которую она одолжила у старшей сестры, и меня колет неприятное чувство. Новый бойфренд – лицом в грязь. Хуже всего то, что, когда мы начали встречаться, он виделся мне принцем. Но оказался настоящим Гастоном.

А мне между тем кое-что известно о принцах. По выходным и все лето я работаю в «Театре аниматоров Поппи», компании, которая делает представления с принцессами на детских праздниках.

Одно я могу сказать точно – любовь не похожа на диснеевский мультик.

– Улыбнись, Кавья, вечеринка же! – кричит какой-то придурок из проходящей мимо компашки.

Блэр выставляет им средний палец.

– Иди, куда шел!

– Всё в порядке, – говорю я, увиливая от встревоженного взгляда Вэл.

– Не смущает, что столько народу? – спрашивает Кейти, убирая ключи. Мы смотрим на заставленную машинами дорогу. – Ты ведь знаешь, что не обязательно расставаться с Паркером сейчас. Можно сделать это позже.

– Нет, обязательно. Потому что все должны знать, кто с кем расстался, а единственный способ обеспечить это – не оставить никаких сомнений. Тут нам и нужна публика.