Как мечтала Ксенексолца о Федоре Христопуло! Думала о нем и днем и ночью. Пойдет в лес с девчатами за грибами или ягодами – все смеются, шутят, веселятся, а она разглядывает красоту и таинственность леса, смотрит на кусочки, виднеющегося яркого голубого, неба, то задумчиво остановится у журчащего ручья: все ей казалось, а вдруг сейчас неожиданно появится рядом Федор – мало ли? Он постоянно пропадал в лесу – ставил капканы на птиц и зайцев и другую живность. Любил поохотиться парень, говорят, у него было даже какое-то ружье. Словом, охотник! И в поле, когда пасла коз и свиней, тоже мечтала, чтоб он появился. Мелькнет он где-нибудь вдалеке и сердце Хрисаны гулко стучало. Федор появлялся иногда у них дома. Заходил ненадолго с Ксенексолцевым старшим братом, говорил всем: «Ясас», и весело подмигнув ей, проходил мимо в братов угол. Пока они были там, Хрисана напряженно прислушивалась к их разговору, но, как всегда, ничего интересного для себя не слышала. Ей хотелось, чтоб он заговорил с ней, спросил бы, как ее дела, как поживает, но понимала, что этого не будет: не принято так у греков. Заговорить с девушкой, значит показать, что она тебе нравится. А значит, все будут судачить, что он собирается на ней жениться.
Ксенексолца мечтательно закрывала глаза и молилась про себя, прося Бога послать ей в мужья Федора.
* * *
Илья, Наталиин муж, был черным, как жук и свою голубоглазую и белокожую жену считал верхом красоты. Очень любил Илья свою трудолюбивую чистюлю жену. Родная его мать так вкусно не готовила как, Наталия. Или, когда ешь из рук любимой все кажется вкусным? По крайней мере никогда он с таким аппетитом не ел раньше. Через полгода его трудно было узнать: поправился, раздался в плечах, лицом стал светлее, как будто даже вырос. Все удивлялись. Илья же знал кому он обязан своему превращению. Да и Наталия расцвела еще больше. Он старался не показывать, но страшно ревновал жену, боялся, как бы кто не увел, не украл ее. После рождения первенца Федечки, названного в честь погибшего брата, немного успокоился и считал себя счастливейшим человеком.
Однажды, еще до рождения сына, Роконоца засиделась у подруги и не успела сготовить обед. Илья должен был прийти с минуту на минуту. Что делать? Роконоце ничего не оставалось, как схитрить. Никогда не приходилось обманывать, но уж слишком стыдно перед мужем. Быстро разделась, легла в кровать. Мужу сказалась больной.
Что тут сталось с Ильей! Сел рядом, приложил руку ко лбу, стал заботливо укрывать, расспрашивать, что болит. Побежал, сам сготовил яичницу, сделал салат, поставил все на низкий круглый стол и принялся ее чуть ли не с ложечки кормить. От стыда Роконоца не могла есть, что было на руку. Интересно было бы посмотреть на больную, аппетитно уминающую все подряд. После этого полюбила она своего смуглявого мужа еще сильнее и больше никогда не оставляла его без обеда. Ей не приходилось скучать: всегда при деле, но и отдыхать умела, на свадьбах танцевала так, что все засматривались. Первой ее подругой осталась соседка Хрисана – Ксенексолца, а второй стала золовка Кица. Все сельские события проходили через тогда еще незамужних Кицу и Хрисану, потом все докладывалось Роконоце. А она уже давала точную характеристику или прогноз событиям. Редко, когда ошибалась. Она, собственно, зная вкус подруги, совершенно нечаянно предрекла, что Хрисана выйдет замуж за парня из соседнего села и будет он непременно рыжим.
