* * *
Когда из Красной Поляны приезжал старый Билбил Метакса или кто еще из его семьи, радости семейства Христопуло не было конца. Сначала Янко-Кокинояни с Бил-билом обстоятельно обнимались и можно было видеть иногда повлажневшие их глаза, потом очередь подходила обниматься остальным. Обычно, каким – то образом о приезде сразу узнавали в семье Ильи Христопуло, и почти все спешили в дом Янко. Старики садились, а следом и все их потомство. Женская половина суетилась подавала на стол. Тут и младшая, Ирини, бегала, расставляя тарелки, стаканы, хлеб и незаметно поглядывала на гостей. Ей нравился папука Билбил. Очень добрый и внимательный, все время обращает на нее внимания и улыбается. Привез много конфет, а ей красивую косынку. Он всем привез всякое. Яшке достался увесистый деревянный паровозик, так тот от счастья забыв про все, побежал во двор и провозился с игрушкой до самого вечера и не хотел делиться с Харитоном.
Билбил в свои шестьдесят семь лет выглядел еще бравым мужчиной, с благородной внешностью. Казалось, чем дальше, тем больше красивел этот человек. Слушать его было одно удовольствие: речь его текла, как поток ручья средней силы, у которого приятно было посидеть, потому как не давил на голову из-за громкого журчания, и прислушиваться тоже не надо было: утомило бы. Кокинояни, пожалуй, был немного крикливым, быстро вспыхивал, но тут же, правда, отходил. Билбил никогда не выходил из себя. Сдержанность была его основной чертой. Похожи были они манерой разговаривать – говорили в меру, давали возможность высказаться другим не перебивая. На вопросы отвечали обдуманно, выдерживая, но не затягивая, паузы. От этого все их речи казались весомыми и значительными. Собственно, таковыми они и были. Интересно, что все их сыновья унаследовали именно такой стиль общения. Может оттого Христопульские и Метаксовские парни были так уважаемы и пользовались повышенным вниманием среди женского пола. До сих пор, любимый сын Билбила, Константин, учитель в городе Сочи, не женился, хотя невест желающих выйти за него замуж хоть отбавляй. Говорят, полюбил когда-то русскую учительницу, а отец не разрешил жениться, велел искать гречанку. Вот он и не женится. Пожалуйста – и сейчас, Ирини слышит, что два деда обсуждают, где бы найти хорошую невесту для Костаса, а то ведь через год ему стукнет тридцать семь.
Ничего себе! Ирини уже знает, что тридцать семь – уже много лет. Ее папе Илье недавно было столько, был такой праздник дома. Все они, его дети, поздравляли папу, и даже самые младшие целовали и обнимали его. А папа смеялся и подбрасывал их, визжащих, к потолку.
Ирини и не знала, что Костасу столько! Разве женятся такие старые? Она недоверчиво поглядывала на Билбила:
– Что малышка, что ты так смотришь? – спрашивает, улыбаясь дед Билбил и притягивает ее за руку к себе.
– А разве Костас уже такой старый? – удивленные Иринины глаза смотрят недоверчиво.
– Старый, старый, – смеется дед, – уже старик, меня скоро догонит…
– Ну, иди, иди, – нетерпеливо отсылает ее дед Янко, – все тебе надо знать… Иди играй с детьми.
Но Билбил устраивает ее поудобнее себе на колено:
– Пусть посидит, она не помешает…
Ирини не любительница сидеть спокойно, Янко это знает: все равно через пять минут она сорвется, полетит по своим делам, так что он не возражает:
– Ну пусть посидит, – разрешает он, иронически глянув на внучку.
