– Ну на деньги-то ты особо никогда не жаловался, – справедливо заметил хозяин дома, бросив взгляд на смарт-часы у зятя на руке, а затем и на его машину.
– Я для семьи стараюсь.
Веретенников хотел в ответ произнести ещё какую-то колкость, но, взглянув на мрачнеющее лицо дочери, передумал и лишь произнёс:
– Ну, старайся-старайся.
Потом он, наконец, переключился на внука. Максим всё это время сидел тихо и слушал их разговор, периодически посматривая на экран своего смартфона: шла переписка со школьными товарищами. Веретенникова это порядком раздражало, как и в целом поведение современной молодёжи. Но он сдержался и постарался говорить иронично:
– А Максимка мне, значит, помогать будет. Хорошо. Дел много, а мне уже тяжело одному.
Максим встревоженно посмотрел на деда, а потом поочерёдно на родителей, словно ища у них поддержки. Но ни отец, ни мать не стали возражать хозяину дома, оставив сына полностью на его милость. Парень молча вздохнул и вновь опустил глаза в экран.
– Отложи ты эту штуковину хоть на десять минут – никуда от тебя не денется! – Веретенников сказал это с чувством, но без злости. – Поговори с дедом для приличия. Расскажи, что нового у тебя, как дела в школе.
– Правда, сынок, не сиди словно чужой, – поддержала отца Оксана.
– Да, нормально всё… – обтекаемо ответил мальчик, – учусь…
– Учишься? И как успехи?
– Без троек, – не без гордости признался Максим.
– Небось всё к тестам этим дурацким вас готовят? Как они там… ЕГЭ что ли…
Мальчик кивнул, после чего Пётр Константинович пустился в рассуждения на тему преимуществ советской системы образования перед нынешней, по его словам, бестолковой и вредной, призванной сделать из молодёжи лишь бездумные винтики, а не разумно мыслящих членов общества. Максим не стал перечить, чтобы не провоцировать конфликт. Он лишь молча кивал деду, успокаивая себя тем, что сможет скоротать время в «ссылке» с помощью любимых комиксов, фильмов и игр.
Дмитрий откровенно скучал, с каждой минутой всё чаще посматривая в сторону внедорожника. Оксана, которой брюзжание родителя тоже стало уже надоедать, быстро уловила его настроение, после чего как можно деликатнее намекнула отцу, что им с мужем пора в дорогу.
Веретенников не стал возражать – ему самому хотелось вернуться к своим любимым занятиям.
– Скатертью дорога! – произнёс он напоследок, обняв дочь и быстро пожав руку Елагину.
Родители попрощались с Максимом, пожелав ему удачи и приятно провести время. Тот ответил, что постарается. При этом на лице парня читалось, что он согласился бы оказаться где угодно, только не здесь.
Под мерное гудение двигателей самолёт продолжал набирать нужную высоту, оставив далеко внизу гостеприимную и солнечную турецкую землю. Люди вели себя тихо и спокойно, спали и читали в ожидании, когда бортпроводники начнут разносить питание и напитки. Кто-то негромко разговаривал, обмениваясь впечатлениями об отдыхе, другие слушали музыку или, уткнувшись в экраны гаджетов, коротали время за просмотром любимых фильмов.
Салон большого аэробуса, рассчитанного на сотни пассажиров, в этот раз оказался заполнен немного больше чем наполовину. Даже семей с кричащими, бегающими по салону маленькими детьми почти не было. А значит, в этом рейсе команда бортпроводников могла позволить себе расслабиться. Но лишь самую малость, насколько дозволяли инструкции.
Особого выбора развлечений у них всё равно не имелось. Разве что разговоры на отвлечённые темы. Да ещё время от времени предоставлялась возможность украдкой разглядывать пассажиров, гадая, кем являются эти люди и какая жизнь у них за пределами салона самолёта. Как раз таким разглядыванием и занималась, сидя в специальном откидном кресле рядом с дверью, хорошенькая темноволосая стюардесса по имени Юлия.
