Проваливаясь в темноту, я увидела, как с небес упал коршун с крючковатым носом. Он хищно закричал, и в этом крике слышалось нескрываемое торжество. Коршун приблизился, сверкая знакомыми ледяными глазами. И, уже умирая, почувствовала, как несколькими крепкими ударами коршун стащил меня с камня и вырвал сердце…
Сперва я глубоко вздохнула, приходя в себя. Очутившись в полной темноте, сделала резкое движение и чуть было не упала с постели. Дурманяще благоухали дикие травы. Я поднесла руку к груди и убедилась, что под рубашкой нет раны. Неспокойное биение сердца подтвердило, что оно все еще на своем месте. Сожженная земля и злой коршун только приснились мне.
Велеслава умеет толковать сны и верит, что их посылают Боги. В моих же книгах о снах ничего не написано, поэтому я не могла найти никакого разумного объяснения, лишь смутно догадываться об их происхождении. Если даже предположить, что сны могут быть вещими или рассказывать скрытое, значит ли это, что у человека всегда есть выбор?
Как знать наверняка, какой путь ожидает нас и что делать, чтобы выбор был единственным и верным? Существует ли возможность изменить ход жизни?
Я задала себе этот вопрос вслух, а потом зажала рот рукой, будто мою мысль кто-то мог подслушать. Пришлось заставить себя лечь в кровать, но я так разволновалась, что сон просто бежал от меня прочь.
Так и промаялась до самого утра с открытыми глазами, глядя в темноту, пока приближающееся утро не разогнало ночной мрак. Скрипнула дверь, раздались тихие шаги. Знахарка склонилась надо мной, беспокойно заглядывая мне в глаза. Она прошептала:
– Отец твой пожаловал, милая. Знает, что ты здесь.
Я вскочила, прижав ладони к лицу, протирая глаза. Все так и закружилась.
– Бледная, как покойница! – заохала старуха. – Дурно тебе что ли?
– Плохо спалось, Велеславушка. Беспокойно мне. Боюсь я.
Старуха головой покачала.
– Все думки твои опасные! Не доведут они тебя до добра. Отец уже ждет в передней.
– С ним еще кто? – спросила я и замерла с платьем в руках.
– Нет, один. Одевайся и выходи. Не трясись так! Я с ним уже поговорила маленько, чтобы пожалел он тебя и дал срок подумать.
– Ох, Велеслава… – я схватила ее сухую ладонь, исполнившись благодарности.
Она улыбнулась мне, махнув в ответ другой рукой:
– Рано еще благодарить.
Батюшка сидел на лавке, уставившись в пол. Он даже не посмотрел на меня, когда я вышла к нему.
– Собралась?
Его голос прозвучал сурово. Впрочем, ласковым он давно со мной не был. Нежности не ждала.
– Ступай за мной, Марешка. Разговор будет.
С этими словами он поднялся и вышел, не попрощавшись с Велеславой. Я обняла знахарку и сказала, что приду к ней позже и расскажу, чем дело обернулось.
Отец шел впереди, широко шагая, но не через деревню, а окраиной, почти у самого леса. По пути нам никто не встретился, оно и к лучшему. Я была уверена, что вся деревня уже перемыла мне кости, а кто и обругал на чем свет стоит.
На Владара засматривались многие девки на выданье. Потому они кусали себе локти от досады, что он из всех выбрал меня. Ту, что говорит странные и чуждые им слова и даже выглядит, как чужая. Деревенские они, в основном, ясноглазые и светловолосые. Одна я оказалась со «змеиными глазищами».
Пока отец шел впереди, я украдкой заметила, как из крайнего дома высунулась женщина и что-то сердито проговорила. Я вздохнула. Так и есть. Деревня судачит на мой счет и злословит, в ожидании того, как накажут строптивую девку.
