Крик последней истины - страница 6

Таким образом, множество генетических изменений для будущих поколений уже существовали на поколения вперед из-за химического и промышленного воздействия, загрязнения отходами и излучением. Мне интересно, было ли это реалией, неизбежность столкнуться с которой знающие люди моего времени трезво осознавали? В этом контексте, например, я помню подозрения в адрес фармацевтических компаний во время и после пандемии, которые под ширмой заботы о безопасности скрывали истинную цель своей деятельности – увеличение капитала. Тогда это звучит как безответственность – вызывать столь масштабные изменения в нашем организме, с которыми естественный ход эволюции не в силах справиться, и при этом не предпринимать меры, чтобы хотя бы компенсировать те воздействия, на которые мы сами себя обрекаем.

– Вставай, соня!

Я открываю заспанные веки. На фоне потолочного освещения силуэт Алины сверкал изяществом, и я невольно протер глаза. Свет, вплетенный в ее каштановые волосы, переливался различными оттенками, создавая эффект фонтанных брызг. “Что, ангела увидел?” – улыбаясь искрящимися глазами, спросила она. “И здесь эти женские хитрости”, – подумал я, усаживаясь и спуская ноги на пол. “Ну, не ленись, пожалуйста, – обиженно прошептала она, видя как я зеваю, – я тебе вот, одежду выбрала”. И она вручила мне небольшую тканевую сумку, в которой я обнаружил обувь, штаны и рубашку с длинным рукавом. “Ты пока примеряй, а я скажу доктору, что мы готовы уходить”, – бросила она почти уже в дверях.

Одеться удалось без особых проблем, поскольку, кроме магнитных застежек, радикальных новшеств я не заметил. Мне показалось, что в этой одежде будет жарко, и я подошел к окну оценить погоду снаружи. Небо было затянуто сплошной светло-серой полосой облаков, отражающихся в небольших лужах внизу на земле. Края бордюров местами выглядели как пропасть в зазеркалье, в которой рябью отражались деревья, ищущие встречи с солнечными лучами.

– Там романтика, дождик ночью прошелся.

– Опять ты меня разбудила, – вздрогнув, буркнул я.

– Я была бы рада, если бы это было так. Но, надеюсь, сегодняшний день приблизит твое пробуждение. Идем, снаружи смотреть на мир интереснее.

Я последовал за ней мимо других закрытых палат, минуя пару стекляных коридоров, которые вывели нас на террасу. Нам даже не пришлось спускаться вниз, вопреки моему ожиданию, ведь с моего окна высота была в пару-тройку этажей. Открывшаяся раздвижная дверь впустила в здание глоток воздуха, объявшего нас прохладой, но спустя пару шагов ветра практически не ощущалось. Впереди открывался потрясающий вид на город, уходящий немного вниз, поскольку, как оказалось, здание госпиталя находилось на небольшом возвышении. Терраса была полна цветущей растительности, уходящей вдаль словно стебель винограда, который разросся по всему городу капиллярной сетью. Сосны, будто подпирающие здание с которого мы вышли, составляли начало этой артерии, по течению которой мы и направились вниз. Спуск не требовал внимания: даже ступени встречались достаточно редко, словно стесняясь прервать фокус мыслей случайного визитера.

“Тебе нравилась жизнь тогда, в твое время?” – она нарушила молчание, когда мы достигли пологого участка, который скрыл за деревьями городскую панораму, включая сосны в начале нашего пути. “Думаю да. В общем я жил вполне хорошо. Но когда стремишься вырасти еще выше, то не даешь себе расслабиться, потому что… эмм…” – я сделал паузу, на мгновение задумавшись. С наслаждением вдыхаю влажный утренний воздух и продолжаю мысль: “Интересно… почему я не мог позволить себе плыть по течению? Помню, что ставил себе цели. Например, выучить английский, на что потратил годы, чтобы выяснить, что лучшая методика научиться говорить на языке – это говорить на нем. За месяц ежедневных коротких разговоров онлайн с иностранцами я научился больше, чем за все время, что провел в школе. Следующая цель у меня была переучиться на программиста, и я тратил каждый свой отпуск пару лет. Зато вырос в зарплате. Разве было это зря? Пожертвовать двумя годами, чтобы изменить свое будущее…” – тут я опомнился, что отвечаю на вопрос. “Да, мне нравилось то, как я готовлю себе беззаботную старость, ради которой я, наверное, и трудился. Я уже давно мог бы отправиться на покой с гордой надписью на граните: ‘он ярко жил и беззаботно старел’. А в итоге я снова чему-то должен учиться, снова доказывать свою полезность”.