– А как вы попали на кухню «Fortuna»? – внезапно спросил Слейтер с нескрываемым любопытством в голосе. – У вас свой ресторан, зачем идти на подработку в такое место?
– У меня не было выбора, мистер. Однажды в мой скромны ресторан зашёл человек, чьё имя я не стану называть. Это был человек опасный и со связями. Ему понравилось моё фирменное блюдо, особенно соус. И он пригласил меня приготовить для него и его друзей ужин. Так всё и началось. Таким людям не отказывают, мистер Слейтер.
Кристиан лишь кивнул в знак согласия.
– Как бы мне попасть в этот клуб? Может вы мне поможете или подскажите, мистер Остер?
– Я слышал они ищут нового охранника в зал. С прошлым произошёл несчастный случай, и он сейчас в больнице. Возможно вы им приглянётесь. Но это всё, чем я могу помочь. А сейчас мне пора открывать ресторан. Я прошу вас уйти.
Клуб «Fortuna» блистал в ночи, словно маяк для тех, кто искал самых сильных ощущений в этом городе греха. Путь Кристиана к его дверям пролегал через одного из давних знакомых – Джона Виртона, крепкого, как дуб, человека, который мог в два счёта устроить нужного человека в любой клуб Чикаго. Когда-то Кристиан спас Джона от обвинений в мошенничестве, и теперь Виртон возвращал ему долг, обеспечив временную должность охранника в «Fortuna».
В штатной форме охранника – в строгом синем костюме и шляпе, Слейтер занял свой пост в зале клуба. Начальник охраны провёл инструктаж и Кристиан, попавший сюда по рекомендации, обошёлся без тщательного досмотра. Клубу срочно нужен был охранник и, похоже, руководство готово было пойти на лёгкую халатность в подборе персонала. По крайне мере на этот вечер или пару-тройку.
В клубе царила атмосфера обольстительного пафоса: дорогие ковры, бархатные стены, приглушённое золотистое сияние светильников. Бархат и золото казались здесь чуть ли не материями, а не просто элементами декора. Просторный зал был уставлен столиками, за которыми сидели мафиози, политики, бизнесмены и олигархи. Прекрасные девушки в облегающих жёлтых платьях сновали между столиками, разнося дорогие напитки и принимая заказы.
В центре зала на сцене играл оркестр, за музыкантами располагался рояль, обрамленный роскошной золотой бахромой. Весь зал наполнял ангельский голос певицы, тонкий и нежный, с едва уловимым бархатным оттенком, который обещал тайны и удовольствия. Она стояла в мерцающем платье глубокого изумрудного цвета, расшитом крошечными кристаллами, которые переливались в свете софитов, словно россыпь звёзд. Её фигура, стройная и женственная, подчёркивалась облегающим нарядом, выгодно обрисовывавшим тонкую талию и грациозные линии плеч.
Лицо певицы, с мягкими, почти кукольными чертами и глубокими, дымчато-серыми глазами, словно манило публику взглянуть ещё раз. Изящные руки, обрамленные длинными перчатками, плавно скользили вдоль микрофона, а её движения были медленными, словно грациозный танец, каждый жест обволакивал зал, словно шелк. Едва заметные полуулыбки и соблазнительные взгляды из-под полуопущенных ресниц делали её образ загадочным и недосягаемым. Кристиан пытался не обращать внимания на её завораживающее выступление, но взгляд всё равно возвращался к певице – её манера слегка наклоняться к микрофону и изгибать стройные бедра выглядели, как искусно сплетённые сети, готовые поймать любого, кто слишком долго на неё смотрел.
