Юм на редкость глупо, как показалось Тиму, улыбнулся. По мнению Корешкова, выкладывать из мха чей-либо портрет у себя в комнате – так себе идея, даже если ты влюблён по уши. Однако из милосердия Тим ничего не сказал.
Дарья Хрумкинс, внучка старого Хрумкинса, была первой красавицей в Холмограде, и у Юма с его кривой долей никаких шансов добиться её расположения не было. Но слишком жестоко объяснять это другу. Да и как-то не вовремя.
– Потому что мох нельзя пересадить, – объяснила Санья. – Он растёт только в одном месте, в системе Призрачных пещер.
Юм охнул.
– Это что, нас занесло в Призрачные пещеры?
– Надеюсь, что нет, – сказал строго Тим. – Доставайте лопатки, будем грести.
Команда послушно вынула лопатки и сосредоточенно приступила к гребле.
Призрачные пещеры напугали всех, но по-разному. Например, у Юма язык развязался окончательно, и он начал плести такую околесицу, что даже стойкие уши Тима завяли. Страх забалтывал, понятное дело, но когда слушаешь эту чушь в полной темноте, промокший насквозь, терпение очень быстро кончается.
– Слушайте, а почему они называются Призрачными? Я хочу сказать, призраков же не существует, правда? Ведь если бы они существовали, то кто-нибудь их обязательно видел. Нарисовал, сделал бы светопортрет, написал бы рассказ. Или повесть. Или роман. Или…
– Очевидцы просто не выживали, – мрачно сказала Санья. – Никто не выживал после встречи с призраками. Говорят…
Она понизила голос, наклонила голову и зловеще блеснула глазами.
– Говорят, что именно в этих пещерах пропала партия генерала Грома Острозуба.
– Дедушки Тикки Острозуба? – быстро спросил Юм. – Того самого прославленного генерала, который выгнал Ночного Пожирателя с четвёртого уровня Холмограда?
– Того самого, – со значением кивнула Санья. – Который победил кротокота, прозванного Ночным Пожирателем.
– Мамочки, – перепугался Юм. – А что с ним случилось?
– Никто не знает, – прошептал Тим. – Последнее сообщение, которое доставил почтовый ухогорл, гласило: «Если вам дороги жизнь и рассудок, держитесь подальше от…»
Тим замолчал и принялся грести. Повисло молчание, в котором Юм заёрзал и наконец выпалил:
– Подальше от чего?
– Просто подальше от, – пожал плечами Тим. – Часть записки была оторвана. И ещё на ней была кровь!
Юм побледнел так, что аж засветился в темноте. Нет, это не он! Это вокруг светлее! Темнота менялась, в ней, как в чёрной краске, кто-то развёл белила, и их становилось всё больше. Густая сеть мха светилась всё ярче, она была похожа на звёздную карту, какие Тим видел в школе. Каждый стебелёк мха был отдельной звездой, которая мерцала вместе с остальными, и волны света медленно текли откуда-то спереди, проходили над головой и скрывались во тьме.
Кролы замерли с лопатками, глядя наверх. Островок их покачивался, мшистые звёзды над головой мерцали, Юм до того засмотрелся, что опустил лапу в воду. И вдруг вскрикнул.
– Что случилось?! – потянулась к нему Санья.
– Меня кто-то укусил!
– Ну конечно, – отозвался Тим. – Кто бы сомневался!
Чтобы Юм – и не вляпался?
Крол показал лапу, на которой краснела чёткая круглая рана. В тусклом свете светляров было видно, что Юма цапнул кто-то проворный с очень острыми зубами и очень странным круглым ртом. Тим задумался и посмотрел на поверхность воды. Кто бы это мог быть? Конечно, Юмова доля такая кривая, что он себе приключения и в пустой норе найдёт. Но, с другой стороны, Юм большой и шумный. Так кто там такой прячется в воде, что не боится больших и шумных кролов? Тим поднял шар над водой и посмотрел на её чёрную поверхность.
