К вечеру они разбили лагерь в естественном укрытии – небольшой долине, окружённой валунами и густыми деревьями. Костры разводили маленькие и маскировали специальными щитами, чтобы свет не был виден издалека.
Артём сидел у одного из таких костров, наблюдая, как орки и эльфы, хоть и держась отдельными группами, всё же взаимодействовали более свободно, чем можно было ожидать от древних врагов. Возможно, общая опасность и общая цель начинали стирать старые границы.
К нему подсела Лиара, протягивая миску с горячим рагу.
– Занятный день, – сказала эльф, бросая взгляд на группу орков, мирно беседующих неподалёку. – Никогда не думала, что доживу до момента, когда буду путешествовать в компании орков и без необходимости постоянно оглядываться через плечо.
– Видишь? Всё возможно, – улыбнулся Артём. – Может, это и есть начало чего-то нового.
– Может быть, – задумчиво кивнула Лиара. – Хотя я не уверена, что все в нашем отряде разделяют твой оптимизм.
Он незаметно кивнул в сторону, где Элдрин тихо беседовал с шаманкой орков. По выражению лица эльфа было видно, что разговор напряжённый.
– О чём они говорят, как думаешь? – спросил Артём.
– Судя по жестам и выражению лица моего брата – о пророчествах и предназначениях. Возможно, сравнивают эльфийское пророчество о пришельце из другого мира с орочьим.
– И как думаешь, они придут к согласию?
Лиара слабо улыбнулась.
– Тысячелетняя вражда не исчезает за один день, Артём. Но это не значит, что не стоит пытаться.
Их разговор прервался, когда к костру подошёл Карак. Вождь орков опустился на землю рядом с ними, его массивная фигура, казалось, занимала всё пространство.
– Твой друг-эльф и наша шаманка увлечённо спорят, – заметил он, кивая в сторону Элдрина. – Надеюсь, до поединка не дойдёт.
– Не думаю, – усмехнулась Лиара. – Мой брат слишком ценит дипломатию. Как и возможность узнать что-то новое.
– Хорошее качество для воина, – одобрительно кивнул Карак. – Знать не только как сражаться, но и когда не нужно этого делать.
Наступила неловкая пауза. Артём чувствовал, что вождь орков хочет сказать что-то ещё, но подбирает слова.
– Ваше пророчество, – наконец сказал он, решившись на прямой вопрос. – О Крагах'ааре. Что конкретно оно говорит?
Карак задумчиво посмотрел на него.
– "Когда тьма сгустится над мирами, придёт чужак из-за Завесы. Не связанный клятвами и историей, он встанет на перепутье путей. Его выбор определит, возвысятся орки над всеми расами или исчезнут с лица Эльдерона. Он – Крагах'аар, Разделяющий Пути. И от его сердца зависит наша судьба."
– Довольно… драматично, – заметил Артём. – И не очень конкретно.
– Пророчества редко бывают конкретными, – пожал плечами Карак. – Они скорее… направляют, чем предсказывают.
– А что, по-вашему, я должен выбрать? Какой "путь разделить"?
Вождь орков долго смотрел на пламя костра, прежде чем ответить.
– Наши мудрецы веками спорили об истинном значении пророчества. Некоторые считают, что речь идёт о выборе союзников в грядущей войне с Пожирателями. Другие – что о каком-то древнем артефакте или знании, способном изменить баланс сил. Третьи верят, что дело в самом чужаке, в его сущности и решениях, которые он примет, столкнувшись с нашим миром.
– А что думаешь ты? – спросил Артём.
– Я думаю, – медленно произнёс Карак, – что пророчества создаются не для того, чтобы мы слепо им следовали, а чтобы мы делали правильный выбор, когда наступит время. И что бы ни принесло будущее, я предпочитаю встретить его с открытыми глазами, а не ожидая, что какой-то чужак решит судьбу моего народа за нас.
