— Я это я. За мной можно, — негромко произнесла я, важно поднимая подбородок.
— Ну и они всего лишь человеческие дети… — небрежно заявил мальчишка и нахмурился. — Что с тобой? Ты в лице переменилась.
— Все хорошо, — упрямо ответила я, вытаскивая кулон из-под рубашки сарафана и зажимая его в руке. Нагретый металл лег на похолодевшую ладонь. Я глубоко вдохнула, ощущая, как то, что дремало внутри меня, вновь собиралось заснуть.
— Можно посмотреть? — спросили у меня.
— Конечно, — с готовностью отозвалась я, хотя еще никому, кроме отца, не позволяла касаться кулона. Мальчишка мне правда нравился, он вызывал неведомое доселе доверие. И мгновение назад я убедилась, что он испытывал схожие эмоции.
Я сняла кулон с шеи. Цепочка тонкой змейкой лежала в ладони. Передав ее мальчишке, я в предвкушении замерла. Когда мама Гидеона случайно увидела кулон, — я выпалывала грядку морковки, и цепочка просто выскользнула из-под рубашки, — то очень навязчиво интересовалась, откуда тот у меня взялся.
— Откуда он у тебя? — удивился мальчик.
— Отец подарил. Красивый, да? — довольно сказала я, болтая ногами.
— Любопытный. Символы древние. Но значение я не знаю, — серьезным тоном сообщил он.
— Древние? Как ты это понял?
— Меня отец обучает.
— А кто твой отец… — спросила было я, как вдруг насторожилась, услышав знакомые голоса.
Как они нас нашли?
Я быстро оглядела проулок, что, как и прежний, заканчивался тупиком. Кроме решетки, парочка гнилых деревяшек, валявшихся на каменной брусчатке, и несколько водостоков, что уходили под землю и вели к реке. Больше вокруг ничего не было. Куда прятаться, оставалось загадкой.
— Я видел однажды, как она шмыгнула под эту вывеску. Они точно прячутся там, — раздалось совсем близко.
Я уже с решительностью сомкнула губы и сжала кулаки, готовая сражаться.
— Сюда, — вдруг прошипели сверху. Задрав голову, я увидела мальчишку. Он перегнулся через край крыши, упираясь коленями в бордюр. Его голова озарялась солнечным светом, точно нимбом, как на картинах с портретами святых у нас дома. — Давай, я помогу.
Он склонился над самым краем. Я улыбнулась, забираясь на пару коробок выше. Прямо в стенной кладке торчал кирпич. Используя его как опору, я подпрыгнула, собираясь ухватиться за протянутую руку.
«Он меня не выдержит! Я упаду!» — запоздало подумала я. Доверие ослепило меня. Как мальчишка ниже ростом поможет мне подняться? Это невозможно.
Но когда моя рука оказалась в его, все сомнения развеялись.
— Поймал! — с радостью заявил он, натужно улыбаясь.
Я улыбнулась было в ответ, но тут же принялась возмущенно отплевываться — его собранные в хвост волосы, свесившись через плечо, упали на мое лицо и попали прямо в рот.
Он потянул на себя, и вскоре мы вдвоем рухнули на нагретую крышу. Благо сентябрьское солнце не раскаляло черепицу, как в летние месяцы.
Мы притихли, глядя сначала в небо, а потом друг на друга, давясь смехом. Внизу, как муравьи, копошились хулиганы. Они разобрали все коробки, считая, что мы спрятались где-то под ними. Мы едва не выдали себя хохотом, когда из черного хода лавки выскочил работник, ругая задир на чем свет стоит и заставляя обратно укладывать ящики так, как они стояли.
В этот миг я подумала, что это один из самых веселых дней в моей жизни. А незнакомый мальчишка, которого я видела впервые, за какой-то ничтожный час стал понимающим другом, которым я так и не обзавелась дома.
