Кровь и тени Эльдранора - страница 19

– Пойдём немедля, – коротко сказал Сигмунд. – Снег хоть и неглубок, но может замедлить путь. Я подготовлю сани.

Эйден улыбнулся едва заметно, ему нравилась такая прямолинейность и простота в делах. Здесь не было лишних разговоров – только тихое понимание и готовность помочь.

Покинув трактир, они вышли на улицу, где мороз заваливал лёгкие хрустящим холодом. Воздух был острый, как новый клинок, но его свежесть бодрила и очищала мысли. Трактир, оставленный позади, светил теплыми окошками, словно маяк на белоснежной равнине, напоминая о доме и уюте, которые ждут их по возвращении.

Сигмунд, не теряя времени, вручил Эйдену упряжь от саней. Простой инструмент, но такой надёжный: дерево скрипело едва слышно, а снег под полозьями был плотным и искрился в рассветных лучах.

– Возьмёшь сани. Провиант будет тяжёлым, и святого дерева тоже надо взять побольше, – негромко сказал Сигмунд, и Эйден кивнул в ответ.

Они зашагали вперёд, молча, но с уверенностью тех, кто знает своё дело. Скрип снега и редкий хруст веток, под тяжестью снега или от случайных движений птиц в кронах, были единственными звуками в этом величественном, почти сказочном лесном царстве. Так, бок о бок, они шагали к деревне Роискуд, неся с собой спокойную силу людей, привыкших принимать мир таким, каков он есть, и быть для него надёжными хранителями тепла и порядка.

– Нравится тебе здесь? – нарушая тишину, спросил Сигмунд. Голос его звучал низко и слегка глухо, без намёка на осуждение или настойчивость. Этот вопрос был скорее риторическим, словно мужчина проверял, принял ли новоприбывший эти суровые земли как свой дом.

Немой странник – тот, кого звали Эйденом, – лишь кивнул в ответ. Он предпочитал не тратить слова понапрасну. Его взгляд устремился в глубь лесных просторов.

– Долгое время я тоже не мог привыкнуть, – продолжил Сигмунд, идущий рядом, не сбавляя шага. Его суровые черты оставались спокойными, а взгляд уходил куда-то вдаль, будто через снежные просторы он вглядывался в собственное прошлое. – Морозы, одиночество… Сначала кажется, что никогда не сможешь принять этот холод, что он навсегда останется чужим. Но со временем он становится частью тебя. Ты перестаёшь ощущать ледяной ветер как врага. Он просто есть. Одиночество тоже меняется: оно уже не гнетёт, а даёт время прислушаться к себе. Здесь своё тепло, даже в самую лютую стужу. – Сигмунд на миг умолк, словно взвешивая каждое слово. – Дом – это не всегда место твоего рождения. Иногда дом – это то, где тебя ждут.

Эти слова задели в душе молчаливого воина какую-то струну. Он продолжал идти рядом, ощущая, как фразы Сигмунда проникают вглубь, отзываясь где-то в сердце. Эти северные земли, со всем их холодом и безмолвием, начинали становиться для немого путешественника чем-то большим, чем просто очередной остановкой.

Лес редел, пропуская вперёд широкой белоснежной равнины, и вскоре на горизонте заискрились очертания Роискуда. Скромная деревушка выглядела сказочно: заснеженные крыши домов поблёскивали под рассеянным светом, словно посеребрённые. Из труб медленно поднимались прозрачные струйки дыма, обещая тепло и уют внутри. Даже суровая зима не могла лишить этих людей их праздника – приближались торжества, и жизнь била ключом, несмотря на мороз.

Когда двое путников приблизились к деревне, между облаками прорвался робкий луч солнца, заиграв на заснеженных крышах, будто кто-то разбросал по ним тонкую серебристую вуаль. Узкие тропинки были аккуратно очищены, а вдоль них тянулись гирлянды из еловых веток, усыпанные деревянными фигурками. Каждая мелочь дышала традицией и уважением к предкам.