Кровь и тени Эльдранора - страница 21

Слова Сигмунда эхом отозвались в душе немого воина. Он поднял взгляд на сурового спутника, обдумывая услышанное. «Дом». Несмотря на все испытания, все потери и шрамы, которых за эти месяцы не убавилось, а только прибавилось, молодой защитник неожиданно осознал, что эти края стали для него родными. Люди, живущие здесь просто и без лишних слов, их заботы, их радости, неведомым образом затопили бездонную пустоту в его сердце. Суровый холод теперь казался не таким угрожающим, а тёплые огни, мерцающие впереди, были подобны маякам, указывающим ему путь к душевному покою.

Когда они приблизились к двору трактира, Эйден ощутил, как внутри него что-то смягчается, как ледяная корка, скрывавшая его душу, начинает таять под влиянием этих людей и их нескончаемой заботы. Оттуда, изнутри, доносились смешанные звуки – смех, разговоры, скрип деревянных стульев по дощатому полу, звон посуды. А вместе с ними в воздухе плыли аппетитные ароматы еды, пряных отваров и дымка из камина. Всё это смешивалось в уютную симфонию, что звала его войти и согреться.

Сигмунд, тяжеловесно переступая по утоптанному снегу, подхватил поленья святого дерева и бесшумно направился к задней двери, где уже готовились к ритуалу зажжения огня к предстоящему празднику. Новоприбывший остался стоять во дворе на мгновение дольше, задерживаясь, чтобы впитать этот миг в себя. Всего четыре месяца назад он вошёл сюда, измождённый, холодный и отрешённый, готовый исчезнуть в белой пустоте. Теперь же он стоял здесь, окружённый заботой, готовый принять своё место за общим столом.

Лёгкий ветерок ласково коснулся его лица, принеся знакомые запахи: древесный дым, жареное мясо, специи. Это были запахи дома – дома, в котором его ждали. В глубине души он ощутил, как последние осколки былой отчуждённости выветриваются, оставляя спокойное, почти тёплое ощущение уверенности. Эйден сделал глубокий вдох, как будто запоминая это чувство навсегда.

Подойдя к двери, он на мгновение задержался, зная, что внутри его ждут – не как постороннего, а как своего. Открыв дверь, он шагнул через порог, и на его лице мелькнула едва уловимая улыбка.

Внутри трактира царил мягкий золотистый свет – от пламени в камине и множества свечей, отразившихся в деревянных стенах и грубой мебели. Длинный стол, неровно обтёсанный, но крепкий и надёжный, ломился от угощений: мясные блюда, свежеиспечённый хлеб, сыры, соленья, густые супы и ароматные настойки. Всё было приготовлено с любовью и старанием, каждое блюдо напоминало о времени и душе, вложенных в этот вечер.

За столом собралась вся их «семья»: хозяйка Эйла, заботливая и весёлая, Род – её надёжный супруг, суровый, но добрый Сигмунд, мальчишка Торстен с сияющими глазами, Сэм, глядящий на всех с улыбкой, Калад – тихий, но верный товарищ, и сам Эйден, тот, кто некогда был чужаком и молчаливым скитальцем. Теперь он был одним из них. В воздухе висел аромат праздника и единения, столь сильный, что казалось, сама стужа за окнами таяла от этого тепла.

Этим вечером он не чувствовал себя одиноким – напротив, он был частью общего мира, пульсирующего жизнью и светом. И это знание было дороже любых слов, которых он не мог произнести.

В центре стола, на массивном серебряном подносе, возлежал окорок, запечённый до сияющей золотистой корочки. Его аромат, насыщенный травами и пряными специями, мягко огибал гостей, словно невидимая рука, приглашающая отведать этот дар земли и труда. Вокруг теснились миски с тушёными овощами: капустой, приправленной прохладой мяты и силой наваристого бульона, и румяным картофелем, хрустящим и благоухающим. Высокие стопки свежего хлеба с хрустящей коркой гордо возносились над полусферами масла, сияющего в отсветах огня, а изысканные пироги с тыквой, мясом и сыром источали такой тёплый аромат, что едва ли кто мог подавить счастливую улыбку.