– Чем могу помочь? – спрашивает немолодая хозяйка цветочного магазина, не отрываясь от своих дел.
– Я звонил вам сегодня днём, – отвечает, шагая к стойке. – Спрашивал по поводу роз сорта «Fabulosa Rosáceae»…
– А, это вы, – тут же откликается хозяйка. – Я помню. Их как раз недавно завезли… – сообщает она и впервые задерживает на посетителе взгляд. Но стоило ей лучше присмотреться, как выражение её лица тут же меняется: – Ой, как вы промокли…
Стоя уже у стойки, Дэниэл осматривает сам себя и оглядывается через плечо на мокрые следы, оставшиеся на плиточном полу от его ботинок:
– Не обращайте внимания. Я сам виноват… Как я говорил, – продолжает, – мне нужно…
Но она опережает его:
– Двадцать семь бутонов «Fabulosa Rosáceae» на необработанном стебле длиной пятьдесят пять сантиметров, – от скромной, но искренней улыбки вокруг её глаз наливаются морщины. – Помню, я же сказала… – Она ещё секунду внимательно смотрит на своего клиента, словно изучая его, а затем выбрасывает последние обрезки и, прежде чем испариться в подсобке, произносит: – Это замечательный выбор…
Чуть позже в соседней комнате раздаётся какое-то копошение, а Дэниэлу, оперевшемуся влажными руками на стойку, ничего больше не остаётся, как начать разглядывать коллекцию редких растений, что выставлены на полке на стене напротив…
Но вскоре из подсобки доносится голос:
– А вы знали, что эти цветы были очень популярны в середине XVI века?
– Конечно, – отвечает он, не отрываясь от растений. – А ещё на пару веков раньше из-за насыщенного цвета лепестков их использовали для окрашивания тканей. Правда, непродолжительное время – пигмент оказался не стойким.
– Ого! Значит, вы знаток, – подмечает она. – Любите цветы?
– В какой-то мере, – отвечает он и опускает взгляд на Латирус фиолетовый справа от себя на стойке. – Они красивые… – Осторожно касается пальцем его необычного пестика. – Настоящие символы жизни… – бормочет уже себе под нос.
Но тут хозяйка магазина неожиданно появляется из подсобки, держа в охапке огромный пластиковый вазон, полный ярко красных цветов.
– Вам стоило сказать, – произносит Дэниэл, – я бы помог…
– Не стоит, – она ставит цветы на прилавок. – Я предпочитаю делать всё сама, – мягко отмахивается рукой. – К тому же тут нет ничего сложного…
Не спрашивая клиента, она первым делом раскладывает картонную бумагу на столе и, разгладив её, отрывает лишнее отточенным движением.
– Вы извините… – обращается к ней Дэниэл, подглядывая на надпись с именем, вышитой на её жакете, – Лора. Можно задать вам личный вопрос?
Женщина за прилавком поднимает украдкой взгляд, не отрываясь от работы:
– Конечно, спрашивайте, – говорит с улыбкой.
Она возвращает глаза к цветам и, аккуратно приподняв всю охапку, вдруг отпускает её, отчего цветы легко стукаются о дно вазы, и Лора вдыхает поднявшийся аромат.
– Дело в том, что я уже заглядывал к вам пару лет назад, – объясняет Дэниэл. – Тогда вам с делами помогал, кажется, ваш супруг. Если не ошибаюсь, его звали…
– Бенни… – снова опережает его Лора.
– Да, точно… С ним всё в порядке? – спрашивает он.
К тому времени Лора уже начала отсчитывать цветы. Она аккуратно отбирала их в ладонь по пять и откладывала на стойку – благодаря этому подходу ей не нужно было держать счет в уме, и она могла спокойно отвлекаться. Но услышав вопрос Дэниэла, Лора прервалась на секунду:
– Не совсем, – ответила она и продолжила отсчитывать розы. – Он скончался больше года назад. Рак лёгких. Курение и ботаника – вот были две его страсти, – объясняет, глядя на темно-зелёные стебли с шипами, которые она подбирала по длине.
