Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954 - страница 34

Меня очень огорчает, что ваш Институт все еще не имеет твердой основы. Когда же все образуется у вас. Думаю, что это все опять тормоза для твоей исследовательской работы.

Любимый мой мальчик, не отягощай себя ненужным беспокойством обо мне. Впереди еще много всяких хлопот.

Сейчас весь вечер играла – оба этюда Скрябина. Неожиданно 12‐й вдруг начал получаться. Кроме того есть Элегия Глинки. У меня очень уютно и чисто – в вазах цветы, и картины новые обворожительны. Только тебя вот сейчас нет – но ты смотришь на меня с фотокарточки. Получились мы оба плохо – но фотография – техника ее – не плохая.

Целую тебя [в твои дорогие губки – я долго на них смотрела и они почти начали открываться.

Шлю много нежнейших поцелуев твоим настоящим губкам.]

Наташа.

Москва, 25/VIII 46

Родная Наталинька,

два дня не писал тебе и мне очень перед тобой совестно. Я хочу, чтобы каждый день твоего пребывания в Ленинграде ты знала, что ты не одна и что в самые ближайшие месяцы я заберу тебя, любимая радостная моя девочка. Я тебе писал, что считаю необходимым твой приезд в Москву уже с начала сентября и что ты должна это оформить с помощью больничного листа, который тебе, вероятно, дадут по запущенному состоянию здоровья. Если же тебе это не удастся получить, то я добьюсь разрешения Шабада на предоставление тебе месячного отпуска в сентябре за свой счет. Жду твоих сообщений: писем, телеграмм, звонков.

Неопределенное положение нашего Музея продолжается. Во что все это выльется, никто не знает. Худший вариант, это отдел в составе Института истории – согласись, что и этот вариант не столь уж плох. Пока что я занимаюсь сугубо административными делами и хлопотами, это отнимает все мое время. Может быть с новой недели (сегодня воскресенье) начну немного заниматься и просто сам у себя отвоюю на это часы. Основную тему пока отложил. В нее я вступлю через месяц и всем составом своего отдела. Пока я решил написать статью на тему «Вопросы древнерусского государства в трудах семинара Кондакова». Кондаков174 – выдающийся историк, работы его велись в Праге и семинар его состоит сплошь из блестящих историков. Греков очень одобрительно отнесся к этой теме и согласился ознакомиться с моей работой. Будь здорова, Наталинька, береги себя, чувствуй мою близость, мою заботу, мою тоску. Целую горячо. Саня.

Получил от тебя всего одно письмо от 14/VIII.

Москва, 1 сентября

Родная моя Наталинька,

несколько дней тебе не писал – так втянут был в борьбу за существование музея, что не оставалось времени ни для себя, ни для тебя. Сегодня воскресенье, я имею «день отдыха». Встал в 7 часов, занимался. Я уже писал тебе, что в моем распоряжении оказалось 10 томов «Трудов семинара Кондакова» – очень известного ученого, собравшего и воспитавшего группу выдающихся ученых, печатавшихся в Праге. Хочу сделать попытку (еще не знаю, окажется ли она мне по силам) написать статью «Вопросы истории древнерусского государства в трудах семинара Кондакова». Греков одобрил тему, но не знаю, одолею ли я ее, – слишком много требует она специальных знаний. Сейчас половина одиннадцатого утра и я оторвался от книг, чтобы написать тебе несколько строчек. Я получаю теперь часто твои письма. 29/VIII получил два письма, вчера получил письмо. Твою санаторно-курортную карточку (до крайности неряшливо тобой переписанную) получил и уже отослал по принадлежности. Получил и письмо со стихами Н. Бараташвили. Я слыхал об этом поэте и раньше, хотя и не читал его. Мне показалось, что поэт убит русским переводом. В последнее время переводчики ставят своей задачей выразить оригинал наиболее современными и совершенными средствами русского языка, приемами русской стихотворной речи, добытыми всем послеблоковским поколением поэтов. Получаются хорошие стихи, перевод приобретает