Неждан довольно рассмеялся, встал, поднял Веру за руку, кивнул на её нож во второй руке:
— А зачем ты ковыряльник с собой таскаешь?
— Не знаю, куда деть, — развела руками Вера, северцы так весело расхохотались, что раздражённый министр выглядел ещё мрачнее на их фоне.
— Давайте мне свой «ковыряльник», госпожа Вероника, я найду ему место, — он протянул руку, она с сомнением на неё посмотрела, шутливо нахмурилась, но протянула нож:
— После танца вернёте.
— Буду ждать вас в павильоне Винара, — ехидно кивнул он, Неждан от этих слов перестал улыбаться, Вера не поняла, почему. Министр ушёл, северцы быстро растащили диваны, но в процессе поняли, что забыли, как они стояли раньше, и поэтому построили их ровными рядами, напротив друг друга. Их это слегка смутило, но они дружно сделали вид, что так стало даже лучше.
В большом зале к Вере подходили прощаться всё новые и новые семьи, она получила ещё десяток приглашений в гости, на скачки, в театр, в музей, на открытие фабрики и просто на чай, после третьего она перестала пытаться запоминать, и просто кивала и улыбалась, наблюдая за потоками людей, которые расходятся на компании по интересам — мужчины в возрасте собирались у одного бара, юные барышни — у другого, дамы с расписными декольте грудились вокруг графини де’Гало, она и Вере приглашающе помахала, Вера указала за свою руку в руке Неждана, графиня кивнула и всё равно пригласила подходить потом. Ридийцы топтались у трона, общаясь с королём, цыньянцев нигде не было.
Объявили последний танец, Вера с Нежданом закружились почти в центре зала, музыка играла громко, но Неждан вопил громче, расхваливая ей свои сани, бани, терем, снег и морозы, аппетитно расхваливал, ей прямо захотелось.
6.38.35 Мистика и принцесса Вильмис
Танец закончился, Вера так заслушалась, что забыла про реверанс, и просто продолжила стоять рядом и держать Неждана за руки, он разливался соловьём, аж пока не подошёл Ждан и не уволок его за шиворот. Вере сказал, что они идут играть в карты, и она может к ним присоединиться, когда захочет, они научат её северским играм на выпивку. Вера отшутилась и убежала в сторону лестницы, мысль о том, что министр ждёт её в главном павильоне лабиринта разврата, щекотала нервы.
Она поднялась по лестнице, увидев у бара очередную компанию мужчин, а у перил балкона — компанию матрон с кислыми лицами, которые дружно выразили взглядами всё, что они думают о даме в красном, которая носится по лестницам галопом совершенно одна. Вере было наплевать — её как будто что-то подгоняло, потусторонний ветер в спину, шелест тумана из снов, мягкие лапки кого-то невидимого, кто знал дорогу лучше неё.
Добравшись до лабиринта, она побежала, а последний ряд диванов вообще перемахнула прыжком, как забор — всё равно здесь почти никого не было, а кто был, те были заняты друг другом.
В голове шумело, она только сейчас обратила внимание на эти странные звуки — серебряный перезвон «музыки ветра», плеск воды, шум прибоя, восковой шелест крон с влажными тропическими листьями — откуда эти звуки, что они должны ей сказать — она уже даже не пыталась гадать, с ней происходило столько странного, что попытки найти логическое объяснение приводили только к расстройству, и она их оставила. Она знала только то, что министр ждёт её за последней колонной с фонтаном, и она летела над землёй, совершенно бесшумная на своих каблуках, такая лёгкая, как будто этой изнуряющей ночи вообще не было, в ней было море силы, и вся эта сила стремилась к нему, потому что была там нужна.
