И странно так дал…
Глава 8. Воспоминания.
…Поезд вот-вот тронуться должен, проводница уже вовсю горланит, чтобы провожающие покинули вагон, а Арсений все сказать что-то хочет, да не решается. В самый последний момент вытащил из рясы какую-то вещицу мелкую в тряпицу обмотанную, и сунул Максиму в руки.
– Держи, твое это, но в тоже время и чужое… Я тебя с ней на болоте нашел. Вот она и приведет куда надо. При людях не разворачивай, спрячь подальше, а если в городе что непонятно станет, или помощь понадобится, всегда рады тебя видеть. Помни об этом… Крепко обняв найденыша-приемыша, Арсений выскочил на перрон и долго еще шел рядом с медленно ползущим вагоном, то и дело, осеняя его крестом.
Соседи вначале с интересом поглядывали на задумчивого пассажира, которого провожал монах, наверняка из той самой Ниловой пустыни. Потом их любопытство угасло, и каждый занялся своим делом; кто завалился спать, кто чаи распивать принялся.
А Максим, сжимая в ладони тряпицу с неизвестно чем, так и сидел истуканом до самого Санкт-Петербурга и только перед самой высадкой очнулся и засунул ее глубже в сумку, и забыл.
Когда в городе заплутал, замерз, то за свитером в сумку полез и руку обо что-то поцарапал. Теперь ясно, об брошку эту. Ведь тогда еще Антон заметил кровь на руке и проблемным обозвал. Прав был бывший друг, который потом без объяснений съехал с квартиры и перевелся в другую смену. Может, Максиму и казалось, что они дружили… Что он знает о дружбе? Он, выросший среди братьев-монахов? Там в монастыре все иначе…
Когда же он понял, что передал ему Арсений? Зажав фотку, Максим рукой нащупал кресло и не глядя уселся. Когда же он увидел эту чертову брошь? Теперь-то сомнений нет; именно ее передал в поезде брат Арсений. Так, когда же, когда? Сжав зубы, парень застонал от бессилия. Догадавшись, что постоялец вот-вот вспомнит нечто важное, Олег примостился рядом и принялся терпеливо ждать.
…Максим с таким рвением взялся за любимую работу, что совсем забыл про лежавший посреди комнаты баул; брошенный, позабытый и даже капельку несчастный. А уж про загадочный сверток, что передал Арсений, так и вовсе запамятовал. В тот вечер Антон слинял в самый навороченный в городе клуб и наконец-то Максим остался один и выдохнул спокойно. Вроде компанейский этот Антон, но иногда напрягал. Теперь можно и баулом заняться. Разбирая сумку, Максим аккуратно складывал вещи на полки в старый, престарый шкаф. Такая допотопина хорошо бы подошла для интерьера в каком-нибудь мистическом фильме.
– Наверняка до нашей эры создан, – все бурчал Максим, и, потянувшись за последней стопкой белья, почувствовал боль в ладони.
Футболки и носки веером рассыпались по паркетному полу. Вонзившись острием прямо в линию жизни, из ладони торчала женская брошка. Чужая, незнакомая брошка.
Чертыхнувшись, Максим выдернул невесть откуда взявшееся украшение и замер, разглядывая удивительные по своему цвету камни, которые переливались различными оттенками и напоминали панцирь бронзовки. Жук такой есть… Каким цветом только не играет его панцирь; синим, золотистым, немного розовым и даже желтым, но все равно остается стойкое впечатление зеленого! Но откуда в его сумке взялась эта красивая вещица? Не в силах оторвать взгляда от искрящихся камней, Максим сел на диван. Кровь тонкой струйкой капала на разбросанную одежду, а он все сидел истуканом…
