Допрос закончился, так толком и не начавшись, и на сцену вылез барон. Пока судья распинался, живописуя как мнимые преступления подсудимого, так и предстоящую ему процедуру отхода в мир иной, Вит успел справиться со своими нервишками и встретил вердикт суда с бесстрастием каменной статуи. Содержание приговора по понятным причинам не отличалось оригинальностью, подсудимого практически на автомате приговорили к повешенью с приведением приговора в исполнение немедленно. Барон с чувством выполненного долга наконец покончил с заключительной речью, снова угнездил свой тощий зад на председательском стуле и дал отмашку палачам.
Судя по равнодушным физиономиям егерей, которых временно назначили на сию почётную должность, дальнейшая процедура была уже отработана ими до автоматизма и не вызывала ничего, кроме скуки. Петлю для очередного приговорённого они приготовили заранее, оставалось только засунуть в неё нужную голову и выбить опору из-под ног. Всё просто и надёжно. Конечно, обречённый бедолага мог в последнюю минуту запаниковать и попытаться вывернуться из рук правосудия, но с ландскнехтами надежда на такое дармовое развлечение была довольно слабой. Эти грубые наёмники вообще не отличались тонкой душевной организацией, и ждать от них чего-то, кроме презрения как к палачам, так и к собственной смерти, не приходилось.
Вот когда на барона накатывала блажь вздёрнуть парочку крестьян или ещё лучше – какую-нибудь ведьму, тогда на долю его егерей перепадало немного веселья. А этот парень, который своей блаженной улыбочкой приводил в замешательство даже своих товарищей, уж точно был совершенно бесперспективным в плане развлеченья. Что ж, прогноз палачей полностью оправдался, улыбчивого ландскнехта даже не пришлось вести к месту казни. Выслушав приговор, Вит не стал дожидаться эскорта и сам подошёл к ветке дуба, с которой свешивалась приготовленная для него петля. Палачам осталось только немного подсобить связанному смертнику занять место на импровизированном эшафоте в виде чурбака для колки дров, да накинуть на его шею удавку.
– Вот и всё,– обречённо констатировал игрок,– сейчас меня повесят, и не видать мне Офира как своих ушей. Наверное, это даже справедливо, что я распрощаюсь со своей мечтой, болтаясь в петле и проклиная свою тупость. И к чёрту идиотские советы этого доброхота,– его глаза сверкнули злостью,– вот специально буду напрягать мышцы шеи, чтобы продлить агонию. Может быть, после такого мазохистского упражнения моё желание вернуться в Игру отпадёт само собой, и будет не так обидно?
Додумать эту мысль Вит не успел, поскольку его сеанс самобичевания был внезапно прерван громким шумом со стороны леса. Треск веток, ломавшихся под тяжестью конских крупов, возвестил о том, что количество не то участников, не то зрителей спектакля барона фон Куггера внезапно увеличилось. Вит ещё успел увидеть, как на лужайку из кустов вылетели первые всадники, но дождаться развязки сего захватывающего действа ему уже было не суждено. Палач выбил опору из-под его ног, и тело Вита рухнуло в пустоту. Петля тут же затянулась на его горле, перекрывая доступ воздуху, и в глазах потемнело.
В первые секунды игрок ещё пытался сохранять хладнокровие, даже задержал дыхание и что есть силы напряг мышцы шеи, но всё было бесполезно. Смерть клещами вцепилась в его горло, и тело повешенного забилось в агонии. Следовало честно признать, что столь вожделенный азартным аэром экстремальный опыт мало чем напоминал забавное приключение. На самом деле этот опыт был настолько шокирующим, что самонадеянный игрок враз позабыл как про свои фрустрации по поводу провала игровой миссии, так и про давешнее намерение сделать своё прощание с Игрой незабываемым. Ему вообще стало не до Игры, осталось только страстное желание наконец умереть, чтобы этот кошмар прекратился.
