Читать онлайн Михаил Родзянко - Крушение империи. Записки председателя Государственной думы

© «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2024

Даже самые сухие сведения о Михаиле Родзянко показывают, что он был незаурядным человеком. Потомственный дворянин, действительный статский советник, камергер, член Государственного совета, депутат Третьей и Четвертой Государственных дум, в 1911–1917 годах – председатель Государственной думы. Основатель Союза 17 октября. Немало для одной, пусть и очень яркой жизни…

Родился Михаил Владимирович Родзянко 31 марта 1859 года в имении Попасное Екатеринославской губернии, принадлежавшем семейству малороссийских помещиков, начало которому положил сотник Василий Иванович Родзянко, получивший «панство» в 1710 году. Несмотря на то что род Родзянко не отличался особой знатностью и аристократизмом, к середине XIX века представители фамилии Родзянко сумели занять видное место в обществе.

Дед будущего председателя Государственной думы Михаил Петрович Родзянко служил в Павлоградском гусарском полку, участвовал в войне 1812 года, за отвагу и воинскую доблесть был награжден Золотым крестом. Закончил свою карьеру генерал-майором корпуса жандармов. Бабушка, Екатерина Квашнина-Самарина, фрейлина высочайшего двора, долго возглавляла училище ордена Святой Екатерины в Петербурге – весьма престижный пост для дамы.

Отец, Владимир Михайлович Родзянко, воспитывался в Пажеском корпусе и службу начал в аристократическом Кавалергардском полку, где служили члены императорской фамилии. В 1868 году в чине генерал-майора он становится помощником начальника штаба корпуса жандармов и в 1879 году производится в генерал-лейтенанты. Генерал В.М. Родзянко был одним из богатейших помещиков Юга России, вместе с братом владел 17 тысячами десятин земли в Екатеринославской губернии. Мать, Мария Павловна, тоже происходила из военной семьи. Она была дочерью генерал-адъютанта Витовта и свято соблюдала традиции генеральского клана.

Казалось бы, по семейной традиции для Михаила было уготовано одно будущее – военная карьера и, со временем, генеральские погоны. Во всяком случае, родители Миши Родзянко полагали именно так, и он по стопам отца поступил в Пажеский корпус, а в 1878 году стал офицером Кавалергардского полка. Однако через несколько лет, в 1882 году, в чине поручика он оставил службу и был зачислен в запас, предпочитая военной карьере жизнь мирного провинциального помещика.

По возвращении М.В. Родзянко в родную Екатеринославскую губернию начинается его общественная деятельность на различных выборных должностях в дворянских и земских организациях. В 1883 году М.В. Родзянко избирается почетным мировым судьей.

В январе 1884 года в личной жизни М.В. Родзянко произошло важное событие: он женился на княжне Анне Николаевне Голицыной, дочери сенатора и обер-гофмейстера императорского двора. От этого брака родилось трое сыновей.

Молодой помещик, хороший хозяин и примерный семьянин, Родзянко пользовался большим уважением в своем кругу. В 1886 году он становится предводителем дворянства Новомосковского уезда. Но в 1891 году Родзянко покидает эту должность и налаженную жизнь в южной Екатеринославской губернии и переселяется в другие места – имение Топорок Новгородской губернии. Хозяйство в Топорке без должного присмотра не приносило дохода, и Михаил Владимирович решил пожить там, чтобы привести дела в порядок. Конечно, он и в Новгородской губернии не отказался от общественного поприща, работая в уездном и губернском земствах.

Северные леса, река Мста, на берегу которой раскинулось его имение, весь неспешный уклад жизни новгородской провинции пришлись Михаилу Владимировичу по вкусу. Родзянко строит в своем имении лесопильный завод, занимается благотворительностью и земской деятельностью, руководит церковным хором. В своем доме он устраивает праздники для окрестных ребятишек, рождественские елки с подарками, попечительствует церковно-приходской школе, строит на собственные средства больницу…

Но все же уединенная жизнь в глухом лесном уголке не дает настоящего выхода его энергии. А между тем Родзянко не забывают при дворе – в 1892 году он был пожалован званием камер-юнкера, а в 1899-м – камергера. Высокое общественное положение требовало и высокой отдачи. Вернувшись в Екатеринославскую губернию, он принимает участие в выборах председателя губернской земской управы и получает этот пост.

Приближался новый, ХХ век, век революционных потрясений, требующий от каждого определиться с собственными политическими пристрастиями – оставаться в стороне от политики было уже невозможно.

На почве занятий земской деятельностью Родзянко близко сходится с людьми, которые во многом разделяют его либеральные взгляды. С течением времени они встанут вместе с Родзянко у основания Союза 17 октября. К ним можно отнести Д.Н. Шипова и М.А. Стаховича, будущих политиков, представляющих либеральную часть правого крыла российского политического спектра.

«Я всегда был и буду убежденным сторонником представительного строя на конституционных началах, который дарован России великим Манифестом 17 октября 1905 года, – говорил Родзянко, – укрепление основ которого должно составить первую и непреложную заботу русского народного представительства».

События 1905 года заставили многих людей, неравнодушно относившихся к судьбам родины, активно заняться политической деятельностью. М.В. Родзянко, возглавивший наряду с А.И. Гучковым партию октябристов, быстро приобретавшую популярность в обществе, выдвигается в число наиболее заметных политиков. В 1906–1907 годах он является членом Государственного совета, представляет там интересы земского движения.

В состав Первой и Второй Дум октябристы в качестве значительной сильной фракции не вошли. Впрочем, и сами Думы первого и второго созыва просуществовали недолго.

В 1907 году Родзянко прошел на выборах в Третью Думу. В связи с этим он принял решение сложить с себя полномочия члена Государственного совета, как и Гучков, его партийный соратник, вместе с которым Родзянко занял лидирующее положение во фракции октябристов. Гучков был во фракции октябристов первым лицом, а Родзянко – товарищем (заместителем) председателя фракции.

В Третьей Думе М.В. Родзянко занял еще один важный пост – ему предложили возглавить земельную комиссию. Вопрос о земле был наиболее острым и болезненным для того периода, и деятельность комиссии осложнялась множеством политических проблем и разногласий государственного масштаба. Октябристы в области земельных реформ поддержали политику П.А. Столыпина, у которого было много противников.

После того как А.И. Гучков, разочаровавшись в столыпинских принципах, в знак протеста оставил пост председателя Государственной думы, на эту должность был избран М.В. Родзянко. Он так хорошо «пришелся» на этот пост, что оставался бессменным председателем и в следующей, Четвертой Думе.

Депутат Думы А.А. Ознобишин вспоминал в эмиграции: «В интересах справедливости, однако, должен сказать, что по росту, фигуре, осанке и голосу лучшего председателя в Думе нельзя было найти, и вообще заседания Родзянко вел хорошо и довольно беспристрастно».

Другой депутат, профессор М.М. Новиков, при полном уважении к личности председателя, не мог не отметить и присущие Родзянко комические черты: «Председатель Думы М.В. Родзянко обладал солидной, внушительной внешностью. Он авторитетно и умело вел собрания. Лишь при одном обстоятельстве он становился несколько комичным. Это было, когда слово предоставлялось социал-демократическому депутату. Я не знаю почему, но эти депутаты, в отличие от теперешних большевистских вождей, казались людьми простоватыми и недалекими. Они не произносили своих речей, а считывали с заранее приготовленной рукописи, что запрещалось думским наказом. Родзянко, как только замечал это, делал „стойку“ то есть внимательно присматривался, весь вытягивался вперед, а иногда и вставая с места. Убедившись в том, что его подозрение справедливо, он останавливал оратора, напоминая ему думский наказ. Оратор, пробормотав несколько невнятных фраз, вновь обращался к рукописи, за что получал второе предостережение, а после третьего лишался слова».

Однако не все думцы считали его «лучшим председателем». П.Н. Милюков, стараясь соблюдать объективность в оценках, тем не менее оставил весьма противоречивую характеристику личности Родзянко: «М.В. Родзянко мог бы поистине повторить про себя русскую пословицу: без меня меня женили. Первое, что бросалось в глаза при его появлении на председательской трибуне, было: его внушительная фигура и зычный голос. Но с этими чертами соединялось комическое впечатление, прилепившееся к новому избраннику. За раскаты голоса шутники сравнивали его с „барабаном“, а грузная фигура вызвала кличку „самовара“. За этими чертами скрывалось природное незлобие, и вспышки напускной важности, быстро потухавшие, дали повод приложить к этим моментам старинный стих:

Бульон, конечно, с большой буквы: Готфрид Бульонский, крестоносец второго похода.

В сущности, Михаил Владимирович был совсем недурным человеком. Его ранняя карьера гвардейского кавалериста воспитала в нем патриотические традиции, создала ему некоторую известность и связи в военных кругах; его материальное положение обеспечивало ему чувство независимости. Особым честолюбием он не страдал, ни к какой „политике“ не имел отношения и не был способен на интригу. На своем ответственном посту он был явно не на месте и при малейшем осложнении быстро терялся. Его нельзя было оставить без руководства, и это обстоятельство, вероятно, и руководило его выбором. За ним стояла небольшая группа октябристских лидеров, во главе с главным оракулом, Николаем Васильевичем Савичем».

При всей природной незлобивости и несклонности к интригам, Родзянко ухитрился нажить немало врагов. «Царь его не любил; Маклаков ненавидел, – писал П.Н. Милюков. – Но по своему положению Родзянко выдвигался на первый план в роли рупора Думы и общественного мнения. „Напыщенный и неумный“, – говорил про него Маклаков. „Напыщенным“ Родзянко не был; он просто и честно играл свою роль. Но он вскипал, надувался сознанием своей великой миссии и „тек во храме“. „Неумен“ он был; в своих докладах, как и в своих воспоминаниях, он упрощал и утрировал положение, – вероятно, под влиянием Гучкова. Паникерство было ему свойственно. При всем том не считаться с ним было нельзя».

В.М. Пуришкевич, любивший высмеивать своих коллег по Думе в язвительных эпиграммах, высказался по поводу избрания Родзянко на пост председателя Думы в поэтической форме:

И все же, умело лавируя между фракциями и политическими группировками, М.В. Родзянко и в дальнейшем ежегодно переизбирался на пост председателя Думы. Но это требовало и тонкой политической игры в отношении высших властей. Председатель Совета министров В.Н. Коковцов, сменивший на этом посту Столыпина после трагической смерти Петра Аркадьевича, вспоминал:

«Все, что было правее кадетов, видимо, не знало, на какой ноге танцевать [после выборов в Четвертую Думу]. Родзянко, всегда наружно выражавший большие симпатии ко мне, лично вовсе не появлялся».