Крылатая повесть - страница 21

– Понятно все с вами, – сказала, глубоко вздохнув, Танина мама. – А теперь я хочу узнать по поводу перевода и аттестации. Ведь в нашей школе все не как у людей. Все на свой манер. Как нам быть, если вдруг захотим перевестись в другую школу? Вы же знаете, что наш папа получил новую должность в Москве и уже скоро приступит к работе.

– Вы все-таки будете переводить Таню?

– Возможно.

– Подумайте, у нее тут друзья, школа, которую она любит, учителя.

– Ничего, найдет себе друзей и в Москве. Там-то настоящие элитные школы, без «Запорожцев» и коров.

– Ну, хотя бы дайте дочери доучиться до конца года. Не срывайте ее сейчас. Пожалуйста.

– Разберемся, Анна Андреевна. Я еще ничего не решила. Вы поймите меня, я просто хочу, чтобы моя дочь была нормальным человеком. Меня пугают ее причуды, а в вашей школе эти причуды только усугубляются. Ей нужна обычная школа. Ей нужно жить, как все, иначе она не сможет выжить в этой реальности. Жизнь сурова, и я хочу, чтобы у дочери моей были не только цветочки и попугайчики в голове; мечты о летающем доме и джунглях, а что-то другое, что позволит ей благополучно существовать в этом мире. Я тоже в детстве любила цветы, за бабочками бегала, но вовремя осознала, что такое жизнь. И если бы я этого не осознала, ничего бы не было того, что у нас сейчас есть. Я хотела бы получить ее результаты промежуточной аттестации, чтобы сделать запрос в Москву, я боюсь уже, что нас и не возьмут с этими оранжерейными оценками и усадьбами в нормальную, настоящую школу.

– Возьмут, не переживайте. Олимпия Николаевна вам все расскажет и все вам выдаст.

– До свиданья, Антонина Леопольдовна.

– До свиданья, Анна Андреевна.

Анна Андреевна вышла из кабинета. Вид у нее был расстроенный. Она прошла несколько шагов по коридору и остановилась у большого окна, из которого виднелся школьный двор. Во дворе играли дети.

Анна Андреевна вспомнила, как она впервые увидела Таню: маленькая девочка с двумя большими бантами, подпрыгивая с ноги на ногу, шла рядом с отцом. Это было первое сентября. Отец держал девочку за руку, чтобы дочь-попрыгунчик не улетела к небу, а в другой руке у отца были цветы. Девочка вела папу в школу. В руке она несла клетку, в которой сидел попугай. По другую сторону шла мама девочки в костюме китайской женщины со странной прической на голове: с завитком из волос, в завитке большая брошь и спицы, точь-в-точь, как у китаянок. Папа был одет в костюм, и заметно было, что он важный человек. Как выяснилось позже, Танин отец действительно был солидным человеком: он состоял на дипломатической службе, и перед тем, как Тане пришло время учиться в школе, семья прожила несколько лет в Китае. Этим и объяснялся стиль одежды Таниной мамы.

Попугай оказался говорливым, он долго кричал на русском языке, пел и читал стихи. Потом попугай сбежал из клетки и его долго всем классом не могли поймать. На поимку птички ушло все время классного часа, отчего учительница была недовольна, зато дети в восторге.

Анна Андреевна и Таня сразу понравились друг другу и сошлись. Анна Андреевна Таню взяла под свое крыло и часто защищала ее, когда девочка в чем-нибудь провинится. Учителя были строгими с Таней за ее шалости, особенно поначалу, а потом все ее полюбили, хотя строгими оставались, чтобы показать Тане всю степень ответственности к учебе.

Но настоящая дружба между Таней и Анной Андреевной началась после того, как старенький, весь потрепанный автомобиль «Запорожец» – это был первый их «Запорожец», а потом был, и второй, и третий, – въехал на территорию школы верхом на другой машине. Это оказалась советских времен машинка: ржавенький, старенький автомобильчик. Когда Таня увидела эту машину, выгружаемую во двор с эвакуатора, то закричала: «Боже, какая несчастная черепашка к нам приехала! – Девочка подбежала к автомобилю погладила его по капоту, на котором от старости взъерошилась краска, и сказала: – Не переживай, черепашка, все будет хорошо, тебя здесь вылечат, Анна Андреевна у нас умеет таких черепашек лечить».