Крылья для одиночек. Книга о людях, какими я их люблю - страница 2



Но эта дева за роялем
Так безупречна и чиста
Как старец со святым Граалем
У непорочного креста
Она горит, искрит пюпитр
Дымится партитуры лист
И каждый в зале – инквизитор
И каждый в зале – роялист
И каждый – о любви и смерти
И каждый сам – любовь и смерть
Пылает небо на концерте
И не кончается концерт

«Когда придёт, кого так ждут…»

Когда придёт, кого так ждут
Тот, о котором речь
Он будет как на ране жгут
И как над шеей меч
Он въедет грозен и смешон
На боевом осле,
И полыхнёт в мозгу стишок
О том, что мир во зле
Он всех простит, и всё поймёт
За жизнь и муки в ней
И душу рваную зашьёт —
Там, где всего больней
Простит просящему – отказ
Тюремщику – побег
Себе – что был распят за нас
Любви – короткий век
Он будет шут и чародей
Простолюдин и вождь
По серым спинам площадей
Цветной июльский дождь
Он миру мир и клином клин,
Вода и сладкий грог…
И вновь – один. Совсем один.
Как человек. Как Бог.

«Город встретил его дождём…»

Город встретил его дождём.
Звёздами под каблуком
Новой брусчаткой, мокрым плащом
Сплетнями ни о ком
В душу к нему заползал бульвар
Ветер касался щёк
Город светился, хотел и брал
Город летал и тёк
Листья цеплялись за тополя
Как их не обрывай
И, забывая, что есть земля
В сердце гремел трамвай
Лица ленивых и деловых
Вывески, шелест книг
Смертная скука в глазах одних
Небо в глазах других
Здесь пресмыкался он и парил
В прятки считал до ста
И целовал её – у перил
Этого вот моста
Здесь он (наверное) был рождён
Здесь – казнён и прощён
Надо же – город его дождём
Встретил. Простым дождём

«Я музыку люблю за свет и за печаль…»

Я музыку люблю за свет и за печаль
За синие глаза и тоненькие плечи
За то, что темнота, глумясь и хохоча
Её простой души вовек не покалечит
За потаённый гром и за тягучий мёд
За то, что там внизу – где облака и крыши —
Беспечная земля как ария плывёт
И музыкой одной она живёт и дышит
За то, что мы с тобой – волхвы и простаки —
Бесчувственны, грязны, корыстны и телесны —
Склоняемся к любви, как к Моцарту смычки
И смотрим ей в глаза, не опасаясь бездны
За нежности, пока растёт девятый вал
И еле слышный пульс свою морзянку мечет
За то, что эту жизнь как скрипку обнимал
За тишину в конце. И за начало речи.

Михаилу Делягину

Были бурей в стакане
Да из грязи в князья
Высекали на камне
Что и думать нельзя
Запрягали неспешно
Да скакали в опор
Был до шей наших грешных
Падок чёрный топор
Прорывались в Валгаллу
Не свои от питья
Кадыки нам ломала
Временная петля
Полонянок на блюде
Выносили под свист
Матерились как люди
И как черти дрались
Все из жил да медалей —
Ни кола, ни двора
Нам беда не беда ли —
Лебеда да кора
Облака-толстосумы
Будут солнцу пенять
Нам же – дым да посулы
На мозоли менять
Заходиться от боли
И от песни лихой
Нам – в широкое поле
С кистенём и сохой
Нам – с червонного лета
Эполеты срывать
Водку пить до рассвета
У костров ночевать
Нам – дурачиться в бане
Мять наряды травы
Умирать на майдане
Не склонив головы
Нам – могучим и щуплым
Под фанфары и плеть
С нехорошим прищуром
На Европу глядеть
Пусть из ран незакрытых
Каплет кровь или гной
Братьев, нами убитых
Нас, распятых войной
Нас, всосавших сквозь поры
Эту сизую мглу
Эти тюрьмы, заборы
Бунтарей на колу
Нас – каурых и чалых
В белокурых снегах
Нас – послушных овчарок
При чужих сапогах
Нас – мычащих сквозь кляпы
Только мат и стихи
Заблудившихся в клятвах
Про мечты и грехи
Нас, стоявших на грани
Непохожих, иных
Бывших бурей в стакане
Океанов земных
Нас – посконные рыла
(Лучше пулю в висок)
Нас – простёртые крылья