Она жила у бабушки, пока
Как мёд тянулось детство – сладко, вязко
Пусть за окном шумела не река
А железнодорожная развязка
Быт был так прост, что проще только хлеб
Тот – нарезной, но не многозарядный
Ей было пять… или пятнадцать лет?
Сыта? Здорова? Дышит? Ну и ладно.
Но вот – любовь – она была при ней
Морщинистая, юная, седая
Вся – пепел. Вся – негаснущих огней
Созвездие. Вся – осень золотая.
«Бабуля…»
«Что?…»
«Ты замужем была?
Скажи мне, что такое быть за мужем?»
«Вот, если две души – как два крыла…
И если им никто другой не нужен…»
«Ну… два крыла! Ты скажешь! У ворон
есть крылья тоже. И у самолёта…
А деду, хоть он был в тебя влюблён,
В итоге оказался нужен кто-то»
«Да, он ушёл. Но он не виноват
Ведь я глупа, а он – ума палата.
И с той – другой – он сделался крылат,
А я лишь с ним одним была крылата»
Чай закипал. Кудрявилась герань
В луче окно клубилось летней пылью
На полке томный лебедь умирал
Сложив навек фарфоровые крылья
Она подумала: «Я стану всех умней.
Не пропущу ни одного урока
Клянусь, со мной не будет так, как с ней
Я никогда не буду одинока!»
А бабушка смотрела на портрет
Где улыбался человек в костюме
И улыбнулась, кажется, в ответ
Помешивая прошлое в кастрюле
По нищенству она была святой
И хоть сама того не понимала
Но простотой сражаясь с пустотой
Крылом одним ребёнка обнимала
Она для внучки счастье и покой
Просила по наивности у Бога
И прямо в небо сказочной рекой
Текла её железная дорога
