— Вроде всё. Уходим, — Иска окинула взглядом небольшой пятачок земли, который они могли видеть, проверяя, не забыли ли они что-то.
***
Он редко выходил из своих покоев, много времени уделяя разнообразным ритуалам и просвещению. Подземелья давно заменили ему дом, каменный потолок — небо, а свечи — солнечный свет. Верховный жрец Араней сменил одежду на светлую мантию, надлежащую его статусу, и неторопливо стал подниматься по лестницам. Человеку его положения спешить было ни к чему. Впрочем, никто и никогда не видел, чтобы Верховный жрец куда-то торопился. Он всегда всё делал чинно и с достоинством, с неторопливостью, свойственной тем, кто прожил уже много лет. А жил Араней уже долго.
Он вышел из подземелий и, всё так же неторопливо, направился вглубь храмового комплекса. Встречающиеся ему по пути жрецы и послушники почтительно склоняли головы, однако Верховный жрец не обращал на них внимания, погруженный в собственные мысли.
Вечерняя служба как раз закончилась и прихожане шумной толпой покидали храм бога Ледо. Араней кинул на людей беглый взгляд и тут же потерял к ним интерес. Ни один из них не стоил и крупицы его времени. Слишком слабые, слишком бесполезные. Они приходили молиться Солнцу, потому что боялись Тьмы и даже не догадывались, что самая непроглядная чернота таится именно в человеческих сердцах.
Араней всё так же чинно прошел в самую отдаленную часть храмового комплекса. Неторопливо нашел в кармане связку ключей и прошел в свою личную башню, закрыв за собой дверь на засов. Верховный жрец не любил, когда его отвлекают от размышлений. Все заботы, связанные с Орденом и империей Ледо, он уже давно переложил на старших жрецов и теперь мог полностью сосредоточиться на своей цели.
В башню Араней поднимался тогда, когда мысли заходили в тупик и нужно было немного свежего воздуха, чтобы подтолкнуть разум к решению проблемы. Его небольшая комната в самом верху башни была обставлена просто, но с комфортом: дубовый стол, местами потёртый за долгие годы службы, книжные полки с коллекцией редких рукописей, многие из которых содержали в себе результаты его собственных изысканий. В дальнем углу запертый на замок стоял сундук, хранящий в себе несколько весьма ценных артефактов. Из этой простоватой обстановки выделялось лишь кресло, стоящее напротив единственного окна. Высокое, обитое алым бархатом и выделяющееся причудливой резьбой подлокотников и ножек, оно было достойное того, чтобы на нём восседал хоть сам император. Араней ценил собственный комфорт и изредка позволял себе такие излишества, не боясь, что кто-то может осудить его. Впрочем, кроме него эту башню никто не посещал, хотя Араней предусмотрительно не хранил здесь самые ценные из своих рукописей и артефактов.
Он распахнул настежь окно, наполняя комнату лучами заходящего Солнца. Большинство жрецов предпочитали селиться в комнатах, выходящих на восток, чтобы наблюдать за восходом Солнца и началом нового дня. У него тоже была такого рода комната, хотя Верховный жрец появлялся в ней крайне редко, предпочитая проводить время в своих подземельях. Он сел в кресло и откинулся на спинку, наслаждаясь комфортом.
Закат сегодня был особенно красивым. Верховный жрец Араней задумчиво смотрел в окно, наблюдая за тем, как медленно опускается за вершины гор солнце. Закат был его любимым временем. Так приятно было наблюдать за тем, как медленно заливается багрянцем небо, уступая подходящей тьме ночи. Это напоминало ему о временах давно минувших. О тех днях, когда о ночи говорили лишь шепотом, боясь, что дети Тьмы могут услышать и напасть на тех, кто позволил себе быть недостаточно почтительным. Араней любил именно этот миг триумфа ночи на днём. Многое изменилось с тех пор…
