– Оставь ее, – прервал их разговор князь.
– Пора, государь. Вы должны это сделать, – произнес некто, чьего лица Мира не видела.
– Догадки подтвердились: ты – моя дочь, и я хочу представить тебя всем, – добавил Бартлад. – Ты в состоянии идти? Мы потом поговорим. Сейчас просто сделай то, что я скажу, хорошо?
Мира кивнула. Услышала странные слова мага: "осталось дождаться благоприятного момента", но не обратила на них внимание, слишком волновалась. Неосознанно приняла протянутую руку князя и встала. Голова слегка кружилась, будто от настойки из тех, что втайне от Сильмы пил ее супруг. Он прятал небольшие бутылочки с напитком на кухне в самых неожиданных местах. Однажды девушка отхлебнула такой из кружки, опрометчиво оставленной дядей, и потом весь день мучилась головной болью и глупо смеялась. Ох, и досталось ей тогда от тетки!
Рука девушки легла на сгиб локтя князя. Вдвоем они покинули комнату, остальные потянулись вслед за ними. В молчании дошли до тронного зала. Привратники распахнули тяжелые двери. Едва Бартлад и Мира вошли, как взоры всех присутствующих обратились к ним. Девушка заметно волновалась, но не могла избежать пристального внимания придворных.
– Бартлад Эйгенгард, князь Арарский, – торжественно провозгласил церемониймейстер.
– Моя дочь, княжна Миранила, – добавил князь.
Это было не ее, чужое имя. Только аристократы могли позволить себе такие имена, крестьянских детей называли проще и короче, но она не посмела возразить. Шла рядом с правителем, высоко подняв голову, глядя перед собой не потому, что ее переполняла гордость, просто испугалась такого скопления людей. Кем она была в их глазах – давно потерянной и недавно обретенной дочерью, выскочкой или же ей отводилась иная роль?
Додумать эту мысль Мира не смогла, отвлеченная гулом приветственных голосов. Присутствующие не скрывали своего удивления. Девушка не знала, как себя вести, поэтому просто улыбалась в ответ всем сразу и никому.
Казалось, дороге не будет конца, в действительности девушка сделала не более тридцати шагов. У подножия трона она увидела главнокомандующих армии Арара, среди которых был и Лагард. В глазах последнего она успела заметить удивление прежде, чем он умело скрыл его за поклоном. Когда мужчина выпрямился, то был так же равнодушен, как обычно. Казалось, его совершенно не смутило то, что он был вынужден выказать почтение той, кого еще недавно назвал «крестьянской дурой».
«Кто ты? Что скрываешь? Какие планы строишь?» – спрашивала себя Мира, глядя на него. Многое бы отдала, чтобы понять этого человека, но он оставался для нее такой же загадкой, как и в первую встречу.
Князь занял трон, а Мира осталась стоять, не зная, что ей делать дальше.
– Кивни присутствующим и отойди в сторону, – произнес Лагард, видя замешательство девушки.
Мира последовала его совету. Затем потянулась вереница подданных, каждый из которых стремился засвидетельствовать свое почтение новообретенной дочери князя. Они кланялись, называли свои имена, заверяли в своей преданности и целовали руку девушки. Она не привыкла к такому обращению и попыталась избежать навязанной ей церемонии, но Лагард удержал ее руку, не позволив спрятать ее за спиной. Казалось, это представление не закончится никогда. Девушка вздохнула с облегчением только час спустя, когда смогла покинуть зал, воспользовавшись предложением Нуна. Она вернулась в свою комнату и, не раздеваясь, упала на кровать. Столько мыслей было в ее голове, столько эмоций, что она не знала, за что ухватиться. Как быть? Что делать? Кто враг, а кто друг и если у нее здесь друзья? Кому довериться и можно ли доверять хоть кому-то?
