Ателье модистки Клары Вельш ютилось в тени башен, среди десятков двух и трех этажных построек причудливых архитектурных стилей – от обыкновенных хибар, до дешевых копий аристократических особняков. В обветшало золоченом доме с покосившимися ставнями находились: спиритический салон «Разговорчивый фантом», студия дамского белья и платья «От шляпки до подвязки» и ателье даггеротиписта Йозефа Вельша, «закрытое на неопределенный срок по личным обстоятельствам». Несколько лет назад соседские кумушки судачили, что видный мужчина Йозеф не мог больше выносить вида своей замухрышки-жены и свалил с заезжей певичкой и саквояжем семейных сбережений. Клара исчезновение супруга никак не комментировала, и, насколько знала Мари, переживала о нем не дольше, чем бокал тягучего портера опустел наполовину. Заметила: «Нет мужа – нет проблем» и переоборудовала дегерротипный кабинет под запрещенную в Балтии инженерную мастерскую.
У каждого арендатора имелась не только своя вывеска, но и система оповещения о приходе гостей. Так, чтобы попасть к деггеротиписту требовалось воспользоваться колотушкой в виде массивного кольца, вдетого в нос несчастного льва; к модистке вел изящный колокольчик с расшитым шелковым шнуром; а гостей медиума «мадам Эсперансы» приглашали погладить выступающую из верхней части двери и похожую на иллюминатор каюты хрустальную полусферу. Когда «мадам» готова был отвлечься от дел духовных и потусторонних – кристалл светился голубым, если же посетители смели тревожить прорицательницу в часы бесед с фантомами и призраками – сияние становилось агрессивно алым, а при изрядной настойчивости визитера полусфера начинала гудеть и пульсировать.
Прагматичная Мари в бестелесных духов и прочую нечисть не верила, зато спецэффекты любила. Фрейлина настойчиво потерла перчаткой выпуклое стекло – три раза по часовой стрелке, один раз против, а затем одновременно двумя руками полный круг в обе стороны – комбинация только для своих, желающих не вызвать дух родственника или подшить подол, а воспользоваться самым прибыльным из Клариных занятий.
Дверь отворилась. Ветер с улицы вметнул листы газеты, лежащей на высоком столике при входе. Задрожал потревоженный гобелен, прикрывающий проем, ведущий во внутренние комнаты.
– Несчастная! Как смеешь ты тревожить мой покой никчемными мирскими заботами! Прокляну-у-ууу! – взвыло не пойми откуда, и в конце коридора задымилась большая напольная ваза. Помещение заволокло едким туманом, в котором проступила бестелесная фигура похожая на джентльмена в старомодном сюртуке.
Мари отпрянула, вжавшись спиной в уже закрывшуюся дверь.
– У-уу! – выл фантом, надвигаясь все ближе. Девушка закашлялась – дым щипал глаза, лез в ноздри и раздражал горло. Сморщив хорошенький носик, миледи Эльмпт схватила свежий выпуск «Вестника Балтии» и замахнулась на надвигающегося злобного духа.
– Пшел прочь! – приказала гневно, а после уже громче выкрикнула, – Клара, у меня нет времени на твои фокусы, я опаздываю на бал!
– Мари, ты вечно куда-то опаздываешь, то на бал, то на кражу, то в объятия будущей жертвы шантажа. Бедняга Монти даже не успел показать представление целиком! – кудрявая голова в заляпанных машинным маслом гогглах высунулась из-за гобелена.
– Дай угадаю – глаза полыхнули бы адским пламенем, и он изрек пространное предсказание в духе уличных гадалок, – фрейлина продолжала отмахиваться, но уже не от призрака, растаявшего в коридорном сумраке, а от дыма, слишком медленно всасывающегося в вентиляционные отверстия.
