– Артем, послушай. Твоя мама поручила мне, чтобы я отвезла тебя домой. Ты ведь хочешь домой?
– Лесной бульвар, дом десять, квартира два, – как попугай, повторил мальчик, глядя сквозь меня.
– Отлично! Тогда садись в машину и поехали.
Артем послушно пошел к машине, распахнул дверцу… и пронзительно завопил.
– О, май год! Женя, что это?! – в ужасе подпрыгнул Иван.
Только этого еще не хватало! Теперь я оказалась между молотом и наковальней, выражаясь образно. А если попросту: между двумя мужчинами, один из которых – больной мальчишка, а другой – избалованный иностранец да вдобавок мой клиент, который заплатил мне немалую сумму именно за то, чтобы я обеспечивала ему покой и безопасность на земле предков…
Тема продолжал пронзительно кричать и колотил кулаком по крыше моего «Фольксвагена».
– Послушайте, Иван, этот мальчик – сын Киприановой. Он, кажется, болен. Его мать забрали в больницу, а меня попросили отвезти мальчика домой, где о нем позаботятся. Артем привык ездить на заднем сиденье, вот и все. Надеюсь, вы не откажетесь пересесть вперед? Через полчаса все проблемы будут позади.
Вы не поверите, но этот тип еще с минуту колебался! Потом молча кивнул, оскорбленно поджал губы и пересел на переднее сиденье. Придется, наверное, вернуть иностранцу часть денег. Наверняка Хрусталефф уверен, что я выполняю свои обязанности телохранителя не лучшим образом. Да я и сама с ним согласна, честно говоря…
– Ну все, заканчивай акцию протеста, садись и поехали! – сказала я Артему. К моему изумлению, мальчик послушался. Он замолчал, как ни в чем не бывало залез в машину и аккуратно пристегнулся. Я вздохнула и завела мотор.
До города мы доехали без приключений. Лесной бульвар я нашла без труда. Оставив Тему в машине, я позвонила в домофон. Откликнулся женский голос – довольно заспанный и недовольный. Ничего удивительного, время приближалось к шести утра.
– Клавдия? – незаменимым «милицейским» голосом произнесла я. – Откройте немедленно.
Домработница струхнула и впустила меня в квартиру – самую обычную, ни малейшего следа роскоши загородного дома. Старенький холодильник, оторванный линолеум прибит к полу аккуратными гвоздиками, под вешалкой одна пара женских туфель и четыре пары совершенно одинаковых кроссовок фирмы «Найк» разной степени поношенности.
Я объяснила Клаве, что ее хозяйка попала в аварию и теперь находится в восьмой городской больнице.
– А Темочка? – тут же вскинулась женщина. Она была маленького роста, полная и очень уютная – настоящая нянюшка, даже с ямочками на щеках.
Я проводила Клаву к машине, где все так же неподвижно восседал Артем.
– Темочка, пойдем домой! Пойдем, бедняжечка моя! Пойдем, сиротка!
На мой взгляд, это был уже перебор, да и называть мальчика сироткой было еще рановато. Но меня это все уже не касалось. Главное, что Артем послушно вылез из машины и, не оборачиваясь, побрел к дому. Клава так охала и ахала, окружила парнишку такой заботой, что сразу было ясно – в обиду она мальчика не даст, и я могу считать свое обещание, данное Киприановой, выполненным.
Я отвезла Ивана в гостиницу, а потом в аэропорт. К чести иностранца стоит отметить, что требовать возврата денег Хрусталефф не стал. И вообще он поблагодарил меня за отличную работу и «незабываемые», как он выразился, впечатления от этой поездки. Меня так и тянуло сказать: «Это не я… Я не виновата! Не приложила ни малейших усилий, чтобы сделать вашу поездку в Тарасов, кхе-кхе… незабываемой!» Но промолчала. Простились мы с Иваном по-доброму, и он сообщил, что обязательно порекомендует такого классного телохранителя своим знакомым, если кто-нибудь из них вдруг соберется в Тарасов. Я дружески помахала рукой взлетающему самолету и выкинула Ивана из головы.
