– Прости, я не хотел лезть не в своё дело, – прошептал он, чувствуя гнетущее чувство вины и неопределённости. Если он был виноват, то в чём? Почему она плачет? Он чувствовал, как его футболка пропитывается её горячими слезами, как её пальцы сжимают край его толстовки всё крепче. Обнял её увереннее, вкладывая всю заботу и надеясь, что она это почувствует. Но рыдания лишь нарастали, тело трясло от них.
– Элен, прошу тебя, – он оторвал девушку от себя, схватив за плечи, и наклонился, чтобы смотреть прямо в глаза. – Прости, я не подумал, о чём говорю. Давай забудем это. Ну же, успокойся, тебе нельзя волноваться.
Её кожа уже приобрела бордовый цвет, она проглотила всхлип и неуверенно кивнула ему, попытавшись взять себя в руки.
– Ну, вот, молодец, – похвалил он, и девушка сумела выдавить улыбку. Он же достал из держателя на тумбочке салфетку и стал заботливо стирать её слёзы. Всё же он не мог отделаться от мысли, что за мужчина мог бросить столь очаровательное создание в одиночестве. Хотя…
– Почему ты соврала доктору? – спросил он, понизив голос. – Почему сказала, что тебя сбил кто-то другой?
– Не хотела, чтобы у тебя были проблемы из-за меня, – едва слышно прошептала она севшим голосом и улыбнулась.
– Это было бы хоть каким-то разнообразием в моей жизни, – усмехнулся он, продолжая любоваться. Пусть её глаза ещё были опухшими и красными от слёз, она всё равно казалась ему удивительно прекрасной. Юноша снова забылся на мгновение, но тут же вытянул себя из этого очарования. Резко отвернулся в сторону, словно обжегшись. Ему и самому следовало бы взять себя в руки. Он понимал, что слишком долго молчит, что Элен смотрит на него, удивлённая происходящим, и не понимает, что происходит, но не мог прервать этого напряжённого молчания.
– Мой муж пропал, – услышал он тихий шёпот и вновь повернулся к ней. Девушка судорожно сжимала в руках промокшую салфетку и смотрела куда-то в сторону. Говорила с трудом, словно преодолевая сопротивление кома в горле. – Просто исчез почти полгода назад. Не оставил записку, не позвонил, просто ушёл. Полиция ищет его, но пока безрезультатно. Нет следов борьбы, часть его вещей пропала. Будто он действительно сбежал. Но он бы сказал мне, он бы сказал…
Элен снова не сдержалась и скривилась в рыданиях. Дейв схватил её руки, на которых она уже начала заламывать пальцы.
– Он не мог просто так меня бросить, – прошептала она, глядя на него с болью, словно пыталась убедить в этом.
– Не мог. Я бы не бросил, – прошептал юноша и провёл пальцем по её щеке, стирая слёзы.
Она прикоснулась к его руке, прижимая ладонь. Они просидели так несколько минут, пока медсестра не постучалась в палату и не объявила, что часы приёма закончились. Сдержанно попрощавшись с Элен, Дейв покинул больницу. Он упал на сидение «Камаро», включил зажигание только для того, чтобы заиграло радио, и попытался привести разрозненные мысли в порядок. Но они неумолимо возвращались к прекрасной незнакомке. Закрыл лицо руками и стал размеренно дышать, взывая к своему здравомыслию.
Но этот день ещё не исчерпал свой запас безумия. От релаксации Дейва отвлёк стук в окно. Он вздрогнул от неожиданности и посмотрел на внезапного гостя. Светлая мешковатая ветровка, слишком тонкая для пронизывающего ветра на улице, капюшон на голове, скрывающий лицо. В полумраке юноша видел лишь коротко стриженную бороду гостя и потрескавшиеся губы. Его пальцы в чёрных кожаных перчатках поднесли ко рту сигарету. От затяжки та загорелась ярче, на мгновение выцепив лицо гостя из темноты. Мужчина лет 30 с многочисленными шрамами. Искры отражались в его глазах, будто затаившаяся дьявольщина. Дейв попытался подавить животный страх, возникающий от одного присутствия этого человека. Ему, выросшему в богатом районе Денпорта, где подобных людей ограждали за пределы Бейнфеллоу, подобная близость казалась непривычной и противоестественной, вызывала резкий приступ отвращения.
