– Ага, – шмыгнул носом подросток, – она в школе на спектакле, который мы поставили, ныла, что у нее ногти на руках ломаются, пальцы на ногах болят, а в салон на маникюр-педикюр ходить не может, там дорого просят. Рядом сидела моя мама, она супер-пупер-мастер.
– Итить твою в корень, – выпалил Олег, – у Лапиных денег лом! Пентхаус, шикарные машины, прислуги армия. Старуха жаднее всех, ей даже на себя денег жалко.
– Мама Гальке предложила на дому обслуживаться, – уже тише продолжил Илья. – Папа, ты сам говори теперь, мне детектив не поверит.
Олег потер рукой затылок.
– Ну… нам очень деньги нужны. Учеба Илюхи весь бюджет сжирает, но у нас цель. Сами в дерьме сидим, а сына вытащим, он лучшее образование получит, врачом в Америке станет, пластическим хирургом. Вот тогда будет нам счастье! Мой заработок от числа поездок зависит. В апреле я грипп подцепил, десять дней в кровати провалялся, ни встать, ни сесть. Деньги за апрель дают в мае. Я сразу сообразил: не хватит на кредит вскоре! Алинка подсуетилась, взяла «быстрые деньги». Уж я ее ругал! Надумала баба сама решение принять – жди беды. Ссуду под жирный процент можно без согласия мужа или жены оформить. И оказалось у нас из-за глупости Алины не восемьдесят тысяч долга, а сто шестьдесят.
– Не так! – остановил отца Илья. – Ты самое важное упустил. Мама ходила к бабке Нины три месяца, та ей каждый раз не платила, пообещала сначала за пять визитов, потом за десять… Ну и дальше. Набежало восемьдесят тысяч. Мама тогда позвонила Галине Михайловне, а та ей: «Что за чушь вы несете! Вам конверт отдали». Трубку бросила, номер мамульки в игнор.
– Жена поехала к Лапиным, ее охрана завернула, секьюрити пообещали в зубы дать, если еще раз появится, – дополнил Олег, – вот такая ботва. Я из-за гриппа заработка лишился, Алинку бабка кинула. Жена психанула и без согласования со мной за «быстрым кредитом» ломанулась.
– Мы с Нинкой в одном классе сидим, – снова перебил отца Илья, – я ей сказал: твоя бабка …! Маму обманула …!
Я хотел снова сделать пареньку замечание по поводу использования нецензурной брани, но промолчал. А Илья говорил дальше:
– Нинка пообещала вернуть старухин долг, хотела деньги из коробки, где они на хозяйство спрятаны, взять, но не получилось. Тогда она придумала похищение. Мы ее с Венькой отвезли в деревню. Там три дома осталось, в двух – бабки психованные, у них телефонов нет. Там вообще мрак. Ни интернета, ни водопровода. Каменный век. Еще и свет отключили. Мы думали, Галина сто шестьдесят тысяч сразу отдаст. А она даже не чухнулась. Вот…!
– Постой-ка! – удивился я. – Вы бабушке сообщили, что внучку похитили. Объяснили, куда надо деньги привезти?
– Не-а, – возразил Веня.
– Как тогда она может вам их вручить? – вздохнул я. – Кому она тысячи отдаст? И где?
– Нинка сказала: «Парни, не суетитесь. Сама с ней свяжусь. Поплачусь в телефон. Старуха мне точно поверит».
– Так, – протянул я, – если я правильно понял, Морозов и Рыбаков доставили Лапину в заброшенную избу, которая находится в умирающей деревне. И… что? Дальше-то?
– Денег жду, – буркнул Илья.
– Внучка связалась с бабушкой? – не успокаивался я.
– Не знаю, – хором продекламировали «похитители».
– Вы ей звонили? – не отставал я.
– Телефон у Нинки выключен, – объявил Морозов.
– Надо паскудницу немедленно к родственникам припереть, – вспыхнул Олег, – я с вами, Иван Павлович. Дорога к тещиному дому простая, один не запутаетесь, но лучше нам вдвоем. А вы марш по домам.
