Кто живет в лесу - страница 16

Тут надо сказать, что количество спичек в коробке регламентируется ГОСТом 1820—2001. В Советском Союзе в каждом коробке обязательно было шесть десятков спичек, строго так. В наше время средняя наполняемость коробка принята равной сорок пять спичек (допускается один процент отклонения), минимальное же количество спичек в коробке – тридцать восемь штук. У Змина был новый коробок, поэтому будем считать, что, с учетом рыночной диффузии, ситуации с сибирским лесом, неизбежных откатов, усадок и усушек, после первого костра в коробке у Зимина осталось тридцать две спички.

Время вело себя так себе. Немного по-блядски вело себя время. Зимин поглядывал на щегольские свои часы, и ему казалось, что минутная стрелка лишилась терпения и двигается как секундная. Даже превосходя ее по скорости. Стремительно темнело. Костер грел, трещал и немного успокаивал. Где-то справа жутковато ухала сова, скорее всего, это была сова. Зимин сорвал свежий прут и очистил его от коры, которая снялась легко, как полиэтиленовая обертка. Нанизанные на прут лисички подгорали снаружи до черноты, оставаясь внутри сырыми. Зимин вот этим поужинал и поневоле вспомнил вчерашний вкусный вечер, с тоскливым теплом вспомнил. Телефон по-прежнему был бесполезен, связи не было. Зимин нервно надавил на кнопку и выключил его для сбережения заряда.

4. Пальцы Богородицы

После июньского загула, после палаты для «белочек», Светлана упросила Зимина сходить в церковь исповедаться. И тесть тоже настоятельно рекомендовал. Отношение к церкви у Зимина было ровное, без отвращения, и он легко согласился. Исповедью наивный надеялся несколько смягчить жену, и еще из любопытства, подобного опыта у него еще не было. Светлана держала себя с мужем строго, потому как последний запой принес ей множество неприятных впечатлений. Это не был фестиваль молодого вина, июньский запой носил тяжелый, водочный характер. Виноватый Зимин пошел бы и к шаманам, лишь бы перестать испытывать на себе силу женской обиды.

Тут нужно указать одно обстоятельство, обозначить главную пружину драматургии. Всю неделю до этого Зимин пребывал в состоянии повышенной ебкости. Это значит, что Зимин хотел жену круглосуточно. И как только закрывал глаза, непристойные сцены воспроизводились в его кипящей голове в неплохом видео-качестве. Так было всегда после длительных запоев. Настырным намерением продолжить род организм отвечал на недельное хождение по краю жизни и здоровья. Жена Светлана взаимностью не отвечала. Зимин смириться с этим не мог, настаивал. Одолевал белую, желанную Светлану, как овод у реки, и сам был себе противен. Это с учетом того, что отойти от недельных интоксикаций, а также от больничных препаратов, Зимин еще не успел и физически чувствовал себя не лучше, чем душевно. Аппетит, что удивительно, у пациента отсутствовал, он даже сбросил пару килограммов, но на внешность этот недовес никак не повлиял. По утрам нашего по-прежнему кругленького Зимина сильно мутило, и смотреть на мелькающие в окне «Крузака» березки ему было непросто.

Для исповеди была выбрана старинная церковь, про которую мы знаем, что там некогда был погребен местный князь, исторический персонаж, богач и самодур. В церкви – это значит прямо в церкви, где-то в полу, премиальная позиция ритуальных услуг. Двести лет тому назад князь веселился на здешних берегах с масштабом стратега. Устраивал среди крепостных мужичков разнообразные соревнования, например, кто проломит головой лед на реке. Выжившим победителям выставлял ведро водки, проигравших велел оттаскивать в сторонку, чтобы не портили настроение. Летами князь тоже не скучал, устраивая охоты и сложные, многолюдные оргии. Княгиня от такой густой атмосферы добровольно переехала в монастырь. К закату дней князь, видимо, подустал, растерялся и построил вот эту самую церковь, где завещал себя похоронить, что и случилось после его смерти от какой-то редкой, но, несомненно, венерической болезни. Зимин об этом князе ничего не знал и церковь выбрал по наитию – понравилась, когда проезжал мимо.